Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора

Разумеется, даже во времена, когда в стране существовали карточная система распределения продуктов питания (а она сопровождала нашу жизнь очень долго – перед войной карточки отменили только в 1935 году, а в 1941 вновь ввели и отменили вновь только в 1947-м), семья Яковлева получала продукты через спецраспределители и совсем по другим ценам. Разумеется, в распоряжении главы семьи был служебный автомобиль с шофером (много лет им был М. Сущинский), хотя у А.С. Яковлева всегда были и личные автомобили. Представителям высшей номенклатуры полагалось ежегодно проходить курс лечения на курортах страны (вместе с семьей) по льготным ценам. Разумеется, и медицинское обслуживание было не в районных поликлиниках, где лечились жители коммуналок, а в больницах с более квалифицированным персоналом и другими медикаментами. Авиационные конструкторы даже по отношению к коллегам из других отраслей оборонного комплекса жили несколько в ином режиме. Большинство из них были «выездными», то есть один-два раза в год они могли выехать в заграничную командировку – чаще всего на салоны в Фарнборо или Ле Бурже. Например, деятели космической отрасли были напрочь «закрытыми» людьми, об их наградах за космические достижения даже не сообщалось в газетах.

По сравнению с зарубежными коллегами того же уровня, советские генеральные конструкторы жили достаточно скромно и демократично – ни у кого не было собственных загородных вилл, о яхтах даже во сне не виделось, ну, а о том, чтобы прикупить маленький остров в Эгейском море речь просто не шла. Из заграничных поездок наши специалисты везли не только журналы и книги по своей специальности, но и отрезы кримплена на женские платья, джинсы и бейсболки для своих чад, пленки с записями битлов – для них же, для себя фотоаппараты или кассетные магнитофоны. По советским меркам это была если и не роскошная жизнь, то уж, наверняка, та несбыточно далекая, которая, может быть, нарисуется в далеком коммунизме.

У людей, попавших в номенклатуру, были и другие, не прописанные в секретных святцах, блага, которые стоили очень немало. Нам практически неизвестны случаи, чтобы дети «уважаемых» людей вдруг могли срезаться на вступительных экзаменах в институт. Или, скажем, недобрать баллов. Причем в самый престижный вуз. Что касается сыновей, то дорога в МАИ для них была естественным путем.

Далее, многие из руководителей ОКБ были, как об этом говорилось, «аттестованы», то есть они состояли еще в кадрах Советской армии, носили генеральские погоны, получая при этом прибавку к зарплате, право пользоваться госпиталями, санаториями и пр. И так далее.

Но удивительное дело, людям, проработавшим многие годы в различных трудовых авиационных коллективах (в том числе, в ОКБ Яковлева), не доводилось встречать людей, которые были бы недовольны или завидовали тому, что, скажем, тот же Александр Сергеевич может иметь роскошную квартиру или автомобиль, потому что знали (а если не знали, то догадывались), что им, людям, возглавляющим авиационные конструкторские бюро, воздается не просто по труду, но и по таланту. С Яковлевым именно так и было. Любому и каждому было ясно, что люди, подобные Яковлеву (Ильюшину, Туполеву, Микулину и др.) это бесценное достояние страны и никакие «льготы» не покрывают их вклада в технологическую культуру страны, в ее обороноспособность.

Но, помимо льгот, членство в ЦК, депутатство в Верховном Совете должно было бы накладывать и какие-то обязанности. Но представителям советской номенклатуры здесь можно было не беспокоиться. Никому, в самом деле, не могло прийти в голову требовать от того же Яковлева (Келдыша, Королева и др.) каждодневной, упорной и кропотливой работы в Верховном Совете по разработке, редактированию, обсуждению законопроектов по повышению пенсий колхозникам или о защите мира. Два раза в году на сессии им положено было поднимать руки, одобряя то, что наработали профессионалы в перерыве между сессиями. Еще меньше предполагалось активности от Яковлева (и большинства других членов ЦК) как от представителей «ленинского Центрального Комитета». Тут активность могла быть просто опасной – слишком любопытных и дотошных не назначали более в этот орган. Действительно, кто мог задать вопрос Н.С. Хрущеву, почему наши войска вошли в 1956 году в Венгрию? От самой мысли страшно становилось.

В 1962 году, когда по распоряжению того же Хрущева советские войска стреляли в демонстрантов в Новочеркасске, пришедших к зданию обкома партии с портретами Ленина, Яковлев сказался больным и не пошел на пленум ЦК.

Оставалось одно – работа. Самолеты с маркой «Як».