Великий князь

- Вот тут говорят, что надобно воевать. Дело хорошее, не спорю. Землица там неплохая, да и добыча... Кхм. Только у меня два вопроса. Первое - откуда взять новых воев, взамен пораненных и убитых? Тульские, рязанские да и прочие порубежные помещики с ранней весны и до поздней осени супротив ногаев и крымчаков заслон держат. Да в степь дозорами ходят, да строительство новых засечных черт охраняют. Поверстать их Ливонию воевать?.. Можно. Только степные людоловы сразу о том проведают - а они в последнее время меньше чем в три-пять тысяч сабель в набеги и вовсе не ходят. Отучили мы их, с божьей помощью, считанными сотнями-то налетать.

Великий князь на это заявление благосклонно кивнул, и один из основных авторов нового Устава о станичной и порубежной службе тут же огляделся по сторонам - все ли то видели?

- И второй вопрос. Чтобы дальше с Литвой воевать, серебро надобно. Сами ведаете, в казне ныне пустовато. Амбары хлебные по городам строим? Строим!.. Избы лекарские и аптечные, опять же. Сразу три засечных черты, да к ним две дюжины малых крепостиц, да четыре городка. В Сибири острожки ставим? Пушечный приказ на выделку орудий из тульского уклада переводим?

Михаил Иванович чуть помолчал.

- Нет, конечно, можно собрать новые полки из посошной рати - но толку с них супротив литовской и польской шляхты... Плетями разгонят. Так что воевать-то можно, да вот только не на что. Да и некому.

Оглядев как своих сторонников, так и несогласных с ним противников мира, старый князь слегка напоказ поманил к себе одного из думских писцов.

- Мыслю я, пора бы уже и замириться с Великим княжеством Литовским - хотя бы и ради другого, очень важного дела.

Приняв у писца тоненькую книжицу в невзрачном переплете и небрежно покрутив ей перед боярами и окольничими, Воротынский прояснил свое заявление:

- Вот тут прописаны все набеги степняков, даже самые малые, а так же исчислен весь разор, что они учинили. Одних только душ православных в полон увели два раза по сто тысяч, да втрое больше посекли и стрелами побили, пока захватывали и на рабские рынки вели! Скотины домашней, рухляди, иного прочего... А сколько пожгли-попортили? Да если все на серебро перевести, хватило бы по всей Москве копийками дороги замостить!.. По всей Руси у церквей купола вызолотить! Ров с валом и частоколом поперек всего Крыма поставить!!!

Тряхнув книжицей в последний раз, Михаил Иванович бросил ее обратно писцу и продолжил, не обращая внимания на поднявшийся шум:

- Вот с кем воевать надо, вот от кого беречься.

Следом за ударом посоха прозвучал и голос думского Головы:

- Тих-ха!

Ничуть не удивленный (или хотя бы заинтересованный) непонятно откуда взявшимися подсчетами и росписями, царь внимательно оглядел две дюжины думных бояр и дворян, а поседевший на порубежной службе князь подвел черту под своей речью:

- Можно воевать - но года этак через два-три, когда под защитой новых засечных черт можно будет распахать много хорошей землицы. Раненые выздоровеют, взамен убитых подрастут новые вои, оружия и припасов впрок заготовим, серебра поднакопим. А уж там... Я за мир, великий государь!

Едва заметно качнув головой, увенчанной тяжелой шапкой Мономаха, царь явно напоказ задумался - и, пользуясь этим, тут же оживились противники Воротынского. Особенно громко проявил себя Петр Иванович Шуйский, вполголоса поинтересовавшийся у главного порубежника царства Московского - где же это он взял такую книжицу со столь забавными измышлениями? И нельзя ли и ему в том же самом месте прикупить свежих побасенок?

- Сказки эти, Петр Иванович, писаны дьяками Разрядного, Земского и Поместного приказов для государя-наследника Димитрия Иоанновича. А вот цифирь касательно потерь от степных набегов исчислял он сам - и коли ты этому не веришь, али нашел ошибку какую, так сделай милость, поправь?..

Невольно дернув подбородком, Шуйский поперхнулся заготовленными вопросами и потерял всяческий интерес к обсуждению книжицы. Зато его моментально приобрели все остальные - даже те, кто и не думал после окончания Боярской Думы попросить оную почитать. Потому что первенец великого князя уже успел показать себя большим умником - не в последнюю очередь потому, что все его подсчеты-расчеты неизменно оказывались верными. Что в цифири, что в устройстве разных заводов и прочих новых дел...

Бумц!

Тактично напомнив всем присутствующим о порядке, Бельский вновь замер - а великий государь, "прекратив" размышлять, перевел взгляд на своего верного сторонника. Может быть. Потому что в последнее время завелись у правителя некоторые сомнения в той самой верности...

- Андрей Михайлович?..

Князь Курбский долгих речей держать не стал, высказавшись коротко и по существу:

- Я за войну, великий государь.

Как вскоре оказалось, кардинально противоположной позиции придерживался окольничий Петр Головин, чей род исправно поставлял московским владыкам надежных и умелых казначеев. И князь Мстиславский, давно уже поддерживающий своего государя во всех его решениях, и основные трудности видящий лишь в том, чтобы правильно угадать пожелания своего повелителя.