Великий князь Николай Николаевич

Однако, изъ ночной бесды послдняго по прямому проводу съ М. В. Родзянко выяснилось, что къ тому времени революціонныя требованія въ столиц стали гораздо обширне. «Грозныя требованія отреченія въ пользу сына, при регентств Михаила Александровича, передавалъ предсдатель Государственной Думы, становятся вполн опредленными»...

Въ 10 часовъ утра 15-го марта главнокомандующій вторично постилъ Государя и передалъ ему содержаніе своей ночной бесды съ Родзянко. — Во время этой бесды генералу Рузскому была передана присланная ему циркулярная телеграмма изъ Ставки отъ генерала Алексева ко всмъ главнокомандующимъ, не исключая и Великаго Князя Николая Николаевича, въ которой начальникъ штаба Государя высказывался, подобно Родзянко, въ пользу отреченія. Генералъ Алексевъ просилъ главнокомандующихъ, въ случа ихъ согласія съ его мнніемъ, телеграфировать ихъ ходатайства объ отреченіи непосредственно Его Величеству.

Въ виду содержанія этой телеграммы, Царь согласился съ мнніемъ Н. В. Рузскаго объ отсрочк окончательнаго ршенія до полученія соотвтственныхъ отвтовъ.

Вскор отъ генерала Алексева поступила новая телеграмма иа Высочайшее имя, въ которой дословно передавались отвты отъ главнокомандующихъ Кавказскаго, Юго-Западнаго и Западнаго фронтовъ, являвшіеся, въ сущности, ходатайствами объ отреченіи.

Великій Князь Николай Николаевичъ телеграфировалъ:

«Генералъ-адъютантъ Алексевъ сооогцаетъ мн создавшуюся небывало роковую обстановку и проситъ меня поддержать его мнніе, что побдоносный конецъ войны, столь необходимый для блага и будущности Россіи и спасенія династіи, вызываетъ принятіе сверхмры.

Я, какъ врноподданный, считаю по долгу ирисяги и по духу присяги, необходимымъ колнопреклоненно молить Ваше Императорское Величество спасти Россію и Вашего Наслдника, зная чувство святой любви Вашей къ Россіи и къ нему.

Оснивъ себя крестнымъ знаменіемъ, передайте ему — Ваше наслдіе.

Другого выхода нтъ. Какъ никогда въ жизни, съ особо горячей молитвой молю Бога подкрпить и направить Васъ. Генералъ-адъютантъ Николай».

Нсколько поздне были получены телеграммы отъ главнокомандующаго Румынскимъ фронтомъ и командующаго Балтійскимъ флотомъ вице-адмирала Непенина.

Адмиралъ Непепинъ писалъ: «Съ огромнымъ трудомъ удерживаю въ повиновеніи флотъ и ввренныя мн войска... Если ршеніе не будетъ принято въ теченіе ближайшихъ же часовъ, то ото повлечетъ за собою катастрофу съ неисчислимыми бдствіями для нашей Родины».

.Здсь важно отмтить, что и Временнымъ Комитетомъ Членовъ Государственной Думы, Ставкой и главнокомандующими фронтами- вопросъ объ отреченіи Императора Николая ІІ-го₍ трактовался во имя сохраненія Россіи и доведенія ею войны до конца, не въ качеств насильственнаго акта, или какого либо революціоннаго «дйства», а съ точки зрнія вполн лойяльнаго совта или ходатайства, окончательное ршеніе по которому должно было исходить отъ самого Императора. Такимъ образомъ, нельзя упрекать этихъ лицъ, какъ это длаютъ нкоторые партійные дятели, въ какой либо измн или предательств. Они только честно и откровенно выразили свое мнніе, что актомъ добровольнаго отреченія Императора Николая ІІ-го отъ престола могло быть, по ихъ мннію, обезпечено достиженіе военнаго успха и дальнйшее развитіе русской государственности.

Если они ошиблись, то въ этомъ едва ли ихъ вина.

Генералъ Рузскій, собираясь съ этими телеграммами къ Царю и намреваясь присоединиться къ нхъ содержанію, просилъ также сіюнкъ ближайшихъ сотрудниковъ — меня, какъ начальника штаба, и генерала Саввича — главнаго начальника снабженій армій и тыла фронта, не видвшихъ также иного исхода для успокоенія страны и возможности доведенія войны до конца, присутствовать прп доклад, для подкрпленія нашимъ мнніемъ его доводовъ. — «Государь уже освдомленъ о томъ, что я пріду съ Вами...? — сказалъ Н. В. Рузскій

8. Историческія минуты отреченія. Назначеніе Великаго Инязя Н. Н. вновь Верховнымъ Главнокомандующимъ Русской Арміей.

Императоръ Николай встртилъ насъ въ томъ же зеленомъ салон своего вагона-столовой. Онъ казался спокойнымъ, но былъ нсколько блдне обыкновеннаго: видно было, что онъ провелъ большую часть ночи безъ сна. Одтъ онъ былъ въ той же темносрой черкеск, съ кинжаломъ въ серебряныхъ ножнахъ на пояс.

Усвшись у небольшого четыре угольна го стола, Государь сталъ внимательно слушать Н. В. Рузскаго. Послдній, сидя противъ Императора, медленнымъ голосомъ сталъ докладывать о всемъ происшедшемъ за истекшіе часы и дойдя до телеграммы генерала Алексева съ отвтными ходатайствами старшихъ войсковыхъ начальниковъ просилъ Государя лично ознакомиться съ ихъ содержаніемъ.

Затмъ Н. В. Рузскій, отчеканивая каждое слово, сталъ излагать свое собственное мнніе, клонившееся къ выводу о невозможности для Государя принять какое либо иное ршеніе, кром того, которое подсказывалось совтами запрошенныхъ лицъ. — Въ конц своего доклада главнокомандующій просилъ выслушать и наше мнніе.