Великий князь Николай Николаевич

Наконецъ, осенью того же, кажется, года я былъ но своимъ личнымъ дламъ въ Ницц. Опасаясь нарушить все ту же усвоенную Великимъ Княземъ позицію полнаго изолированія себя отъ теченій современной жизни, — позицію, которую я не могъ не признавать правильной, я ограничился сообщеніемъ на виллу ТЬепагіі о своемъ случайномъ прозд черезъ Ниццу. Основываясь на совмстномъ переживаніи гъ Великимъ Княземъ многихъ тяжелыхъ и радостныхъ дней, выпавшихъ на нашу долю въ 1914-1915 г. г., я просилъ засвидтельствовать ему мои чувства неизмннаго увазке-нія. На это письмо, ко мн прибылъ въ гостиницу довренный Великаго Князя, ікоторый, не заставъ меня дома, просилъ принять его вторично. Наше свиданіе 'состоялась; мы обмнялись нсколькими любезными словами и мелкими впечатлніями о прошлыхъ дняхъ войны.

Этими небольшими знаками вниманія закончились наши личныя отношенія съ Великимъ Княземъ, которыя я справедливо счелъ неслоокившимися. Великаго Князя окружили впослдствіи новые люди, которые вовлекли его въ современную .жизнь и выдвинули его •имя, далеко не безъ внутренняго сопротивленія н личнаго его колебанія, на позицію руководителя политической дятельностю части •русской эмигрантской общественности. — Изъ этой попытки, какъ я и предвидлъ, вышло очень немного. Хотя Великій Князь сразу выставилъ лозунгъ: «непредршенства» будущаго устройства русской земли, тмъ не мене русская лвая общественность, которая окончательно смнила вхи монархическія на республиканскія, отказалась признать его авторитетъ. Возможно, что и заграничные политическіе дятели, всегда сдержанно относившіеся къ русскому самодержавію, видли въ Великомъ Княз также лицо, прежде всего, «царскаго» .корня, почему неохотно отзывались на совмстную съ нимъ политическую работу, подозрвая въ немъ стремленіе къ возстановленію въ той или другой форм прежнихъ порядковъ. — Да и обстановка на территоріи нашей родины оставалась для какихъ либо прямыхъ «дйствій» мало благопріятной. «Завоевать» Россію, то-есть навязать ей чужую волю, посл всего пережитаго, едва ли кому удастся! Время же для освобожденія, видимо, еще не настало, ибо будущая Россія едва ли сама знаетъ, чего именно она хочетъ и въ какую форму выльется ея государственность. Къ тому же процессъ освобожденія, для прочности выздоровленія, долженъ начать-

ся несомннно изнури, то-есть зародиться въ толщ самого наро да, которому одному дано будетъ почувствовать въ себ біеніе новой окивни. Роль эмиграціи въ этомъ процесс едва ли поэтому можетъ быть 'первенствующей. Пока, лишь ея работа лежитъ въ области сохраненія и развитія для будущей Россіи тхъ культурныхъ силъ и традицій, которыя унаслдованы ею отъ прежней до-военнон Россіи. Въ этомъ отношеніи традиціи ея доблестной арміи несомннно унаслдованы п усвоены тми военными контингентами, которые оказались за рубежомъ. Поэтому работа Великаго Князя въ области сохраненія этихъ контингентовъ н развитіи ихъ традицій, какъ боле реальная, и не могла не быть боле плодотворной. Для военныхъ контингентовъ имя перваго русскаго Верховнаго Ілавно-командующаго въ періодъ небывалой міровой войны навсегда останется окруженнымъ извстнымъ ореоломъ и сохранится какъ лозунгъ доблести, присущей всему русскому національному воинству.

Послднія пять съ половиной лтъ Великій Князь Николай Николаевичъ прожилъ въ имніи Шуаньи, расположенномъ въ 25-ти километрахъ отъ Парижа и въ 1 % километрахъ отъ желзнодорожной станціи Сажени — въ департамент Сены и Уазы.

Здсь съ іюля 1928-го года, въ еще боле скромной дач, по сравненію съ виллой ТНепагб, поселился тотъ, въ чьихъ рукахъ когда то находилось руководство милліонной русской арміей.

Къ его дому вела старая аллея пирамидальныхъ тополей, прегражденная воротами съ желзной ршеткой. Черезъ эти ворота совершался подъздъ къ его дому. Тополя, составлявшіе аллею, представляли особую прелесть, напоминая далекій Кіевъ. Къ сожалнію сильнымъ ураганомъ, пронесшимся года два тому назадъ, часть ихъ была свалена. Самый домъ, въ которомъ жилъ Великій Князь, небольшой, выстроенъ изъ сраго камня и иметъ но сторонамъ рядъ пристроекъ. Къ подъзду дома примыкало небольшое крыльцо, съ каменными старинными вазами по бокамъ, составлявшими единственное его украшеніе.

Пройдя стеклянную дверь, вы входите въ небольшую переднюю, затмъ поднимаетесь на два марша. по широкой лстниц', и вступаете въ кабинетъ хозяина, гд васъ встрчаетъ кудластый, кофейнаго цвта песъ Великаго Князя, по имени «Максъ».

Кабинетъ _ большая комната въ два окна, выходящихъ на

открытую зеленую площадку, поросшую отдльными деревьями. — Главное мсто въ комнат занимали столы. Ихъ было три. Одинъ большой — совершенно простой, даже некрашенный, который вы-