Великий князь Николай Николаевич

поднялъ роль рабочаго стола. Вроятно, онъ напоминалъ Великому Князю тотъ, также некрашенный и огромный по ноли чин столъ, который стоялъ въ Ставк въ Барановичахъ въ моемъ кабинет н за которымъ Великому Князю производились ежедневные доклады о дйствіяхъ ему ввренной русской арміи! Затмъ, небольшой круглый столъ съ ламной посередин и двумя креслами вокругъ, — очевидно любимый. Принимая кого-нибудь, Великій Князь опускался въ одно кресло и предлагалъ другое своему собесднику. На атомъ стол были разбросаны мелкія вещи хозяина: блокнотъ, карандашъ, пенснэ, папироснипа и т. д. Наконецъ, въ глубин комнаты — третій столъ съ двумя ящиками, куда складывалось все подлежавшее впослдствіи боле внимательному прочтенію. — На полу во всю комнату стелился старенькій коверъ, около двери — книжный шкафъ, а на стнахъ — прежняя Россія въ портретахъ, гравюрахъ н литографіяхъ.

«Все просто и не ново. Какъ на русской дач, или въ старомъ имніи подъ Москвой», говоритъ П. Красновъ, недавно длившійся въ печати своими впечатлніями оібъ условіяхъ жизни Великаго Князя въ Щуаньп.

Здсь въ этомъ кабинет Великій Кпязь принималъ всхъ тхъ, кто хотлъ думать, илп думалъ, что спасеніе Россіи придетъ извн и что зарубежной эмиграціи придется въ этомъ движеніи сыграть едва ли не главную активную роль. Но неизмнно пылкаго собесдника встрчали осторожныя слова хозяина, что прежде чмъ думать о спасеніи, необходимо найти почву для возможнаго объединенія всхъ силъ.

Великій Князь обладалъ въ эмиграціонный періодъ его жизни крайне ограниченными средствамн. Но отказывая себ во всемъ, даже въ одежд, онъ неизмнно соблюдалъ у себя дома привычное •гостепріимство и всякаго, котораго въ его дом захватывало время завтрака или обда, онъ не отпускалъ не накормивши.

Столовая помщалась внизу и здсь, по словамъ бывавшихъ въ ней, особенно бросалась въ глаза старая широкая жизнь и скромная современность. Простой столъ, покрытый клеенчатой скатертью, говоритъ генералъ Красповъ, и вмст съ тмъ старый, случайно вывезенный фарфоръ съ великолпными царскими коронами. Врный старый дворецкій, торжественно провозглашавшій «Ваше Императорское Высочество, кушать подано», и простой обда,, чаще изъ двухъ блюдъ, безъ сладкаго, съ обыкновеннымъ столовымъ виномъ! — Каждый десяти къ франковъ вдь надо бы^то экономить!...

Въ чемъ только не могъ себ отказать Великій Князь, — ото въ удовлетвореніи своей религіозной жажды. Въ одной изъ пристроекъ къ дому была устроена домашними средствами небольшая православная церковка. Иконостасъ былъ сдланъ простыми плотниками изъ темнаго дуба. — Иконы простыя; столь же просты 'были церковная утварь и облаченіе. Постояннаго священника, конечно, не было — временами прізжалъ священникъ изъ ІІарпяга и служилъ безъ діакона. Плъ просто дьячекъ, и только иногда — въ торжественныхъ случаяхъ — импровизированный хоръ изъ казаковъ, служившихъ, въ качеств прислуги, при дом Великаго Князя. Впрочемъ, изрдка, въ особо торжественныхъ случаяхъ, въ Шуаньи прізжали русскіе хоры изъ военныхъ контингентовъ и тогда маленькая церковь не вмщала всхъ желавшихъ присутствовать на богослуженіи. Чаще всего ото было въ Пасхальную заутреню, которую Великій Князь особеппо любилъ.

Нсколько выше я сказалъ, что для зарубежныхъ воинскихъ контингентовъ имя Великаго Князя всегда останется дорогимъ знаменемъ прежней доблести русской арміи. — Въ соотвтствіи съ этими настроеніями, Великій Князь Николай Николаевичъ, посл цлаго, ряда настойчивыхъ просьбъ, шедшихъ изъ толщи этихъ контингентовъ, принялъ на себя съ декабря 1924-го года высшее руководство жизнью всхъ русскихъ военныхъ зарубежныхъ организацій, которыя къ тому времени были объединены въ Русскій Об-щевоинсікій союзъ. Сначала это руководство шло черезъ генерала Врангеля — основателя этихъ организаціи, а посл преждевременной кончины послдняго — непосредственно.

Исторія образованія этого союза генераломъ Врангелемъ вкратц такова:

Посл вторичнаго захвата большевиками осенью 1920-го года Крыма, прибыли, на всякаго рода судахъ, на чужбину, въ константинопольскія воды 150 тысячъ русскихъ людей, не пожелавшихъ подчиниться нависшему надъ Россіей игу, и въ числ ихъ до 100 тысячъ русскихъ воиновъ разныхъ категорій. — Этн послдніе были сведены ихъ Главнокомандующимъ въ Крыму, генераломъ Врангелемъ, въ три корпуса — 1-й армейскій, Донской и Кубанскій, которые и были устроены въ лагеряхъ Галлиполи, Чаталджи и Лемноса. Приэтомъ, большое число бывшихъ войсковыхъ начальниковъ, вслдствіе порднія рядовъ, естественно осталось за штатомъ и вынуждено было временно оставить ряды арміи. — Временно были разлучены съ нею и многочисленные чины тыловыхъ учрежденій.

Наконецъ, оказались оторванными отъ родныхъ частей раненые н больные, размщенные въ госпиталяхъ Константинополя. Пирея, Бизерты и т. д.

Для долгіе годы съ родіюй имъ арміей, они, временно отъ нея оторванные, просили числить себя въ ея рядахъ.