Великий князь Рюрик. Да будет Русь!

Но «Велесова книга» – это уже почти современная нам вещь, и рассказ о ней уводит нас в сторону от истории поздних версий легенды о Рюрике. А между тем среди этих версий есть одна весьма важная. Речь идет о так называемой Иоакимовской летописи.

Появление этой «летописи», которую некоторые ученые считают уникальным и важным источником для реконструкции событий древнейшей русской истории, связано с именем первого русского историка Нового времени – Василия Никитича Татищева.

…«Человек разумный и предприятельный» – так характеризует Татищева его младший современник князь М.М. Щербатов, другой российский историк XVIII в.

Деятельный сын Петровской эпохи, Татищев проявил себя на самых разных поприщах. Участвовал в Северной войне, управлял казенными заводами на Урале, основал город Екатеринбург, в 1741–1745 гг. был астраханским губернатором, а также создал 20-томную «Историю Российскую с самых древнейших времен».

При написании «Истории Российской» В.Н. Татищев опирался на множество подлинных рукописей, и ученые приложили немалые усилия для того, чтобы установить, какие именно из источников Татищева сохранились до наших дней. Большинство рукописей определить удалось.

Занимаясь собирательской работой, Татищев обратился за помощью к своему «ближнему свойственнику», Мелхиседеку Борщову (Борсчову), который был в то время архимандритом Бизюкова монастыря. Татищев просил архимандрита Мелхиседека: в случае обнаружения в монастыре каких-нибудь «древних историй» прислать их ему «для просмотрения» – «ибо я ведал, что он в книгах мало знал и меньше охоты к ним имел». И в мае 1748 г. архимандрит Мелхиседек прислал Татищеву письмо с тремя тетрадями, в которых излагалась неизвестная ранее история древнейшей Руси.

В приписке, которой Мелхиседек сопроводил таинственные тетради, было указано, что тетради эти принадлежат некоему монаху Вениамину, который «по многим монастырям и домам ездя, немало книг русских и польских собрал». Архимандрит просил поскорее послать тетради назад.

Текст, который содержался в тетрадях Вениамина, был переписан, по мнению Татищева, в недавнее время («письмо новое, но худое, склад (т. е. язык текста. – М.С.) старой, смешенный с новым, но самой простой, и наречие новогородское»). Татищев выбрал из тетрадей то, чего не было «у Нестора», то есть в «Повести временных лет», и добавил в свою «Историю».

Переписчик тетрадей (монах Вениамин? архимандрит Мелхиседек?) в начале повествования написал: «О князех русских старобытных Нестор монах не добре сведом бе, что ся деяло у нас в Новеграде, а святитель Иоаким, добре сведомый, написа…», и далее следовал текст, якобы принадлежащий Иоакиму Корсунянину, первому архиепископу Новгорода, современнику Владимира Святого. Итак, переписчик доставшейся Татищеву «летописи» пытается с помощью записок Иоакима поправить Нестора.

Сразу заметим, что указание на неосведомленность Нестора могло появиться только в то время, когда появилось представление о Несторе как об авторе «Повести временных лет», то есть не ранее середины XVII в. – именно тогда появилось вымышленное житие Нестора. О том, что Нестор имел какое-то отношение к летописанию (без упоминания «Повести»!), древнерусские тексты, как мы уже знаем, говорят очень мало и вскользь.

О чем же повествует летопись Иоакима? В начале пересказываются легенды о переселении славян с Дуная, упоминается князь Славен, основатель города Славенска (т. е. перед нами явное влияние уже известного нам «Сказания о Словене и Русе»).

Дальним потомком Славена был воинственный князь Буривой, который успешно сражался с варягами, а потом был побежден где-то в «Бярмии» на реке Кумени. Он устроился в городе «Бярмы», который находился на острове и был хорошо укреплен.

«Людие же терпяху тугу великую от варяг, пославше к Буривою, испросиша у него сына Гостомысла, да княжит в Велице граде. И егда Гостомысл приа власть, абие варяги бывшия овы изби, овы изгна, и дань варягом отрече, и шед на ня, победи… Сеи Гостомысл бе муж елико храбр, толико мудр, всем соседом своим страшный, а людем его любим расправы ради и правосудиа…».

Западнославянские мотивы в этом фрагменте прослеживаются: тут и узнаваемое имя «Буривой», и город на острове (Аркона?), но зачем тогда Бярмия? Бьярмия (Бьярмаланд) – известная по исландским королевским сагам область на побережье Белого моря, туда, по рассказам королевских саг, совершали грабительские экспедиции древние норвежцы. Какая между ними связь?

О призвании Рюрика в Иоакимовской летописи рассказано примерно так же, как и в других наших исторических легендах. Новшество одно: Рюрик вроде бы внук Гостомысла. Как и его могущественный дед, Рюрик «прилежа о росправе земли и правосудии». Из «летописи» известны и некоторые подробности личной жизни Рюрика: у него было несколько жен, из которых он больше всех любил некую Ефанду, дочь «князя урманского».