Великий крестовый поход

Ванимен объединил слова дельфинов с тем, что ему удалось узнать во время своих путешествий или от людей, с которыми ему доводилось общаться. Лишь немногие из них — уже десятилетия или века как обратившиеся в прах — были образованны, стремились как узнать новое, так и поделиться знаниями и были готовы воспринять Ванимена таким, каков он есть, — правда, если слухи об общении с нехристью удавалось замять. Король Свейн Эстридсен, епископ Абсалон…

То побережье, расположенное напротив Италии, называлось Далматией. Ныне оно входило в королевство Хорватия, или, на латыни, — Кроатия. Жители его были дальними родственниками русов, но принадлежали к католической вере. Не знали дельфины и того, обитают ли в тех краях существа, подобные северным русалкам. Большего Ванимену узнать от них не удалось.

Быть может, впереди их ждет гибель от проклятия. А может, и нет. Но есть ли у морского народа выбор?

2

Шторм обрушился на шлюп «Хернинг», когда он возвращался в Данию. Плавание при встречных ветрах и без того оказалось тяжелым. Судно могло ходить галсами, пусть и неуклюже, но для этого приходилось надрываться у парусов и брасов, твердой рукой удерживая руль, иначе корабль начинал рыскать или вовсе терял управление. А при такой погоде этим приходилось заниматься непрерывно, днем и ночью.

Ингеборг могла лишь готовить и поддерживать на корабле чистоту — тяжелой работой это не назовешь. У Эйян хватало сил стоять вахты и помогать со снастями и у руля; она же ловила для всех свежую рыбу. Ей помогали в этом несколько дельфинов, крутящихся поблизости из любопытства. Корабль, на котором отчаянно не хватало моряков, держался на курсе во многом благодаря силе Тауно. Но даже он, уже начавший жалеть о том, что пришлось убить всех моряков прежней команды, пусть даже их пребывание на корабле сейчас было бы опасным, не мог справляться с кораблем в одиночку. В посильной помощи Нильса он нуждался не меньше, чем в его советах.

Никто не назвал бы парня опытным моряком — плавать ему доводилось всего пару раз, и то недолго. Но он быстро учился, не стеснялся спрашивать, мечтал о койке матроса на большом корабле, а может быть, в далеком будущем — если Господь пожелает — и о капитанском мостике. То, что товарищи по матросскому кубрику не могли или не хотели ему объяснить, он узнавал от собеседников в портах — моряки охотно заговаривали с приветливым юнгой. И попав в переделку на «Хернинге», он держал глаза широко раскрытыми, быстро впитывая бесценный практический опыт.

Сам того не заметив из-за множества хлопот, он стал фактически капитаном. Если он и успевал о чем-либо подумать, прежде чем забыться коротким сном, то только об Эйян. Она охотно улыбалась ему. Когда им удавалось сделать что-либо хорошо, она обнимала Нильса и коротко целовала его, и тот был готов от радости воспарить, подобно чайке. Но заниматься любовью им было некогда, да и сердца детей морского царя все еще скорбели об утраченном брате.

Незадолго до бури Нильс решил направить корабль к северу. Неподалеку от Исландии их ждало попутное течение, да и ветры там обычно дули благоприятные. И действительно, до сих пор им удавалось держать неплохую скорость. Радость начала преодолевать усталость.

И тут ударил шторм.

* * *

Тьма сгущалась. Ингеборг знала, что сейчас день — если и не здесь, то хотя бы на Небесах, где Господь судит грешников. Корабль окутал почти полный мрак, видимость была не более чем на длину корпуса.

На палубе ей делать нечего. Огонь в глиняной печурке давно угас, и теперь они питались солониной, черствым сыром, вяленой рыбой, заплесневелым хлебом и сухарями, источенными червями. Когда темнота и вонь в трюме стали невыносимыми, Ингеборг не выдержала и поднялась на палубу. Ветер и град загнали ее в закуток под кормовой надстройкой. Там, закрепив румпель, спал свалившийся от усталости Нильс.

Заметив, что погода начала резко портиться, он изготовил и бросил за борт плавучий якорь, а потом спустил парус. Если отдаться на волю шторма, слишком велик риск налететь на риф или один из многочисленных островов, опоясывающих северную оконечность Шотландии. Правда, крупный вал может захлестнуть корабль с кормы и разбить его в щепки, но якорь станет держать корабль поперек волны, и им останется только молиться о том, чтобы бьющие в корму волны пощадили суденышко. Но бездельничать никому не придется. Течи в корпусе заставляли их часами стоять у помпы, приходилось латать такелаж и исправлять нанесенные волнами повреждения, чтобы суденышко хоть как-то могло противостоять ударам стихии.

Тянулось время, бесконечное, словно кошмарный сон.

Чтобы удержаться на подпрыгивающей и раскачивающейся палубе, Ингеборг ухватилась за румпель. Ураганный ветер толкнул ее назад, облепил промокшим платьем тело, повлек за собой, словно разбушевавшаяся река. Она утонула в его реве, грохоте волн, оцепенела от холода, пронзающего успевшее онеметь тело.