Великий крестовый поход

— Знаю, друг Ванимен. Или догадываюсь о том, чего не знаю. И что же тут можно сделать?

— Я думал об этом, — заговорил Ванимен, воспрянув духом. — Неподалеку отсюда есть озеро. Позвольте нам жить в нем на свободе. Конечно, не всем сразу — кто-то останется заложником, дожидаясь своей очереди. Там, конечно, хуже, чем в море, но все же вода поддержит наши силы, вернет из нынешней полусмерти.

Я, кстати, заметил, что никто в этом озере не ловит рыбу. Но мы сможем и станем ее ловить. Рыбы там наверняка множество, хватит и нам, и поделиться с вами. Мы наловим столько рыбы, что возместим все затраты, которые вы уже на нас понесли. Разве это не придется по душе вашему барону?

Томислав вздохнул:

— Придется-то оно придется, не будь это озеро проклято.

— Как так?

— Там обитает водяной, подводное чудовище. Он рвал сети, что забрасывали рыбаки. Когда же мы послали в озеро лодки с вооруженными мужчинами, их оружие не смогло его ранить. Он потопил лодки, и те из храбрых парней, кто не умел плавать, утонули. Как-то мы решили построить там мельницу, чтобы не возить зерно в Скрадин, но, когда она была почти готова, водяной подплыл вверх по ручью и стал плескаться в мельничном пруду. Он так напугал всех, что люди сломали уже готовую плотину, лишь бы он уплыл обратно в озеро.

— Но почему священник вроде тебя… не изгнал его? — с трудом произнес Ванимен, нахмурившись.

— Народ этого не пожелал бы. А церковь и дворяне считают, что лучше уважить их желание. Экзорцизм изгнал бы из этих мест все существа полумира, а некоторые из них, как верят люди, приносят удачу. Уж лучше отказаться от рыбы из озера и иногда попасться на обман лешего в лесу, чем жить без полевика, отгоняющего насекомых с полей, или домового, приносящего благополучие в дом, без кикиморы, что иногда помогает в работе усталой крестьянке… — Томислав вздохнул. — Да, это язычество, но безвредное. Оно не затрагивает истинной веры селян и помогает им в нередко тяжкой и унылой жизни. Последователи Богомила изгнали всех этих древних помощников отовсюду, где те жили, но богомилы не знают радости и ненавидят этот мир, который Господь сотворил для нас прекрасным.

Томислав вздохнул несколько раз и добавил почти шепотом:

— И те, кто обитает под водой или в дремучей чаще, тоже бывают прекрасны…

Но Ванимен не услышал его слов. Порывисто вскочив, он резко поднял кулак и крикнул:

— Так вот в чем мы, морские люди, можем вам помочь! Так мы докажем вам свою добрую волю! И я сам поведу отряд, который прогонит чудовище прочь!

2

Жил в Хадсунде человек по имени Аксель Хедеборо, преуспевающий торговец лошадьми. Аксель нередко пользовался услугами Ингеборг, но все же весьма удивился, когда она пришла к нему домой в сопровождении юноши приличной наружности и попросила о разговоре наедине.

— Мы хотим попросить тебя об услуге, — пояснила Ингеборг, — и сделать тебе скромный подарок, дабы получить твою благосклонность.

Золотое кольцо, которое Ингеборг украдкой, чтобы его не заметили ученики Акселя, показала ему на ладони, отнюдь не было безделушкой — торговец тут же оценил его стоимость в пять серебряных марок.

— В таком случае следуйте за мной, — ответил он, сохранив на лице невозмутимость, и провел гостей из деловой половины дома в жилую, плотно прикрыв за собой дверь.

Стены комнаты, в которой они оказались, были обшиты темными деревянными панелями, окна застеклены превосходными стеклами, а сама комната тесно заставлена мебелью. Аксель задернул занавески, создав подходящий для секретов полумрак. Приняв кольцо, он уселся за стол и начал с любопытством разглядывать причудливые узоры, покрывающие золото.

— Садитесь, — произнес он, скорее приказывая, чем приглашая.

Гости уселись на краешки стульев и с тревогой взглянули на хозяина. Тот был толст, с выбритым до синевы двойным подбородком и крупным ртом, одет в богатый кафтан, пропахший застарелым потом. Через некоторое время он оторвал глаза от кольца и посмотрел на гостей.

— Ты кто такой? — обратился он к Нильсу.

Юноша назвал свое имя, место рождения и представился моряком. Взгляд торговца неотрывно изучал его с головы до ног. Аксель увидел, что Нильс, как и Ингеборг, опрятен и одет в новые одежды, но следы, оставленные солнцем, ветром и трудностями, все еще ясно читались на лицах обоих посетителей.

— И чего же вы от меня хотите? — спросил он наконец.

— Это долгий рассказ, — ответила Ингеборг. — Ты сам торговец и поймешь, почему нам о многом придется умолчать. Суть же в том, что мы располагаем некоторым состоянием, но нам нужна помощь в том, как его удачно поместить. Нильс считает, что лучше всего было бы купить право на морскую торговлю. А ты имеешь дело с капитанами, у тебя связи в других странах — наверняка есть кто-то из… Ганзейской Лиги. Верно, Нильс? И если ты направишь нас к подходящему человеку и сделаешь так, что он выслушает нас с пониманием, — она улыбнулась той улыбкой, какой пользовалась на рынке, — то убедишься, что мы не скряги.

Аксель задумчиво потеребил завиток своих черных волос.