Великий лес

… Полдень — Учусь письму всех тех, кого в меня воткнули, естественно, что постепенно. К сожалению, сейчас в голове такая каша! Путаются письмена эльфов с рунами гномов. А те, соответственно, мешались с письмом людей… А уж рунические письмена орков вворачивались везде где можно, и где нельзя. Часто я мог написать на песке такое, что Великий лес потом просто шелестел листвой, так как даже я просто не мог потом подобного прочитать. А когда дело дошло до рунического письма, часто надписи просто сгорали или били молниями, так как оказалось, что руны используются и в магии. А по незнанию, можно было такого наворотить! Именно поэтому Лес просто запретил мне писать какие-либо руны до тех пор, пока я не научусь правильно строить предложения и понимать на каком языке, и что именно я хочу написать…

… А уж с обеда и до самого вечера — я учился работать с оружием… мечи… луки… копья… Вот, например, в моей памяти всплыл случай, когда тот, кто учил нас, обычной палкой раскидал десяток вооруженных людей и даже не запыхался. А мы даже не смогли в хоть раз использовать свое оружие! А уж найдя отдельно навершие булавы и цепь, я сумел изготовить совсем страшное оружие. Вращая шипастый шар на цепи вокруг себя, я создавал прозрачную завесу, которую пробить ни разу не сталкивавшемуся с подобным видом оружия человеку было бы практически нереально! Зато вот с луком у меня не все получалось. Так, практически ничего и никак… Ну, летят стрелы в сторону мишени… Попадает одна из трех, так что об эльфийской меткости — то и говорить не стоит!

Даже ночью я учился ходить по лесу, как настоящий рейнджер… или лесовик…

Часто ночью я просто стоял среди этих ветвей, слушая тишину. Лес неоднократно мне говорил, что тишина тоже умеет разговаривать, нужно только научиться ее слышать, и слушать. Я учился. Сначала, в первое время, я сильно напрягался, пытаясь что-то услышать. Но кроме звуков, которые могли издавать ночные жители леса, шелест листьев от ветра, потрескивание деревьев от смены температуры, я не слышал ничего. Но я старался. Когда однажды утром Лес поинтересовался у меня, что я делаю по ночам, когда изображаю себя Филина, у него создалось впечатление, что у меня проблемы с желудком, то я понял, что он таким образом пытается надо мной шутить. Вы представляете себе? У набора веток, кустарников и кореньев, появилось чувство юмора? Он пытался шутить!

— Ха-ха-ха, очень блин смешно! — Попытался огрызнулся я, одновременно пытаясь умыться прохладной ключевой водой из ручья. — А мне вот не смешно! Я пытаюсь слушать тишину! Но кроме твоего ночного пердения, я ни хрена не слышу! Может ты мне подскажешь, что именно я должен услышать ночью в тишине? Кроме тебя?

— Как ты тишину слушаешь? — Внезапно серьёзно у меня поинтересовался Лес. — Так ее не слушают! Ты слушать пытаешься ушами!

— А чем ещё мне слушать? — От удивления я даже перестал умываться. — Не задницей же! Нет, я конечно могу сесть на землю, голым задом! Только толку от этого не будет, максимум, зад себе застужу! Чем ещё мне ее слушать кроме как ушами? Знаешь ли, у нас, у людей, кроме ушей других органов для слуха нету!

— Я не об этом говорю. — Мне послышалось, что лес тяжело вздохнул, словно разговаривала с каким-то недоразвитым оболтусом. — Я тебе говорю о том, что тишину надо слушать не ушами. Сердцем ее слушать надо. Понимаешь? Ушами ты будешь слышать только ночные звуки, а сердцем ты услышишь то, что тишина говорит тебе. Ты слушай сердцем. И вообще, ты бы научился сердцем думать, а то вечно у тебя всё как-то ненормально получается!

Внезапно у меня в голове всплыли слова: "Индейцы племени пуэбло считают, что все американцы сумасшедшие, потому что американцы говорят, что думают головой. Ни один здоровый человек не думает головой. Как они сказали — Мы думаем сердцем". От удивления я сел на пятую точку. Откуда взялись эти слова? Кто такие эти самые индейцы племени пуэбло?

— Что ты сказал? — Удивлённо спросил у меня Лес. — Повтори!

Когда я ему повторил слово в слово то, что возникло у меня в голове, Лес задумался. А я очень сильно удивился. Получается, что он слышит часть моих мыслей? Почему часть? Да потому, что когда я его мысленно ругаю он этого не слышит!

— А как ты это услышал? — Попытался я осторожно у него уточнить. — Я же вслух этого не говорил! Ты что подслушиваешь мои мысли?

— Делать мне больше нечего! — Ворчливо возмутился тот в ответ на мою попытку намекнуть на то, что он вторгается в мои мысли без разрешения. — Ты слишком громко думаешь! Какое впечатление, что ты орёшь, чтобы тебя все слышали! Я уже устал глушить твои крики! Когда ты что-то вспоминаешь, из своей прошлой жизни, то это вообще подобно вою урагана. Даже мои ветви начинают трещать от такого крика.