Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Выборы были необычны и еще в одном отношении. Согласно существовавшей традиции сам кандидат в президенты в избирательной кампании не участвовал. Идея такого неучастия заключалась в том, что негоже политику самому добиваться самого высокого поста во всей исполнительной ветви власти, – он должен был в молчании ожидать, на кого падет выбор народа. Линкольн так и сделал – он буквально заперся в своем доме в Спрингфилде и с представителями прессы встречаться отказывался.

Стивен Дуглас, изобретательный, как всегда, отверг старый обычай и колесил по стране в надежде переломить ситуацию. Получалось это у него не очень хорошо – против него буквально неслась волна. Уже потом было подсчитано, что республиканские лидеры, большие и малые, произнесли больше 50 тысяч речей, и обращались они иной раз к многотысячным толпам. Самая отчаянная борьба развернулась в штатах Севера, близко примыкавших к границам Юга. Стивен Дуглас сосредоточил все усилия своей избирательной кампании именно здесь – он говорил всем и каждому, что он – единственный национальный кандидат, который « способен объединить Союз…». Он говорил еще, что северные демократы – «единственная настоящая партия белого человека…».

Нельзя сказать, что его совсем не слушали. По Нью-Йорку носили плакаты с надписью: « Если ты считаешь, что негр лучше ирландца, голосуй за республиканцев». Республиканцы считались союзниками «ничегонезнаек», которые терпеть не могли « католиков и иностранцев», – и ирландцы, которые были и католиками, и приехали в Америку так недавно, что считались «иностранцами», толпами шли голосовать за демократов.

Другой плакат утверждал, что « свободная любовь и свободные негры уж точно породят честного Эйба…». Насчет «свободной любви» – это была пародия на лозунг республиканцев : «Свободный труд на свободной земле», а «честного Эйба» сюда приплели вот почему: на английском крупных обезьян называют словом «Эйп». Tак что это была как бы искрометная шутка. Но для особо непонятливых ее упростили. Линкольна стали называть «Гориллой».

II

Что сказать? Дружная нелюбовь к неграм сыграла роль. Когда «Нью-Йорк Геральд», поддерживавшая демократов, разразилась статьей, в которой предсказывалась массовая миграция освобожденных рабов с Юга на Север, и как раз через штат Нью-Йорк, что они немедленно станут домогаться там сперва рабочих мест, а потом и « прекрасных дочерей англосаксонской расы…» – это отшатнуло от республиканцев многиx людей. И не выиграть бы Линкольну Нью-Йорка, если б не всплыла тема коррупции. Демократы контролировали исполнительную ветвь власти уже довольно долго, и грязи в ходе их бесконтрольного правления накопилось немало.

Расследованием занималась специальная комиссия конгресса, и результаты ее работы были опyбликованы как раз в июне, сразу после съезда республиканцев в Чикаго.

Оказалось, что военные и военно-морские государственные контракты отдавали определенным фирмам без всякого конкурса, в обмен на «откаты» в пользу избирательного фонда демократической партии. Там были, несомненно, и частные договоренности, но взрыв негодования вызвали именно изобретательные пути пополнения партийной кассы, более того – всплыли и прямые хищения, в основном в государственном почтовом ведомстве.

Оказалось, что имела место организованная система подкупа судей, которые за деньги проводили срочную натурализацию новых иммигрантов, что давало новым гражданам избирательные права. А уж они голосовали за своих благодетелей – и один этот факт заново всколыхнул «ничегонезнаек» в таких количествах, что они толпами повалили на избирательные участки – проголосовать против « партии проклятых жуликов…».

Самую крупную цель для антикоррупционеров представляло военное министерство под управлением Джона Флойда, «Secretary of War» – так официально называлась его должность. Он, скажем, подписывал накрученные счета по военным поставкам и делал это для «друга», который потом использовал эти документы как основания для займов в банках, – и дело для банков кончилось крупными потерями. Флойд неоднократно продавал государственное имущество своим хорошим знакомым по заниженным ценам – покупатели, по-видимому, делились с ним полученной прибылью.

Хуже всего, однако, выглядело его распоряжение переслать 125 пушек из государственного арсенала в Питсбурге в государственные арсеналы, расположенные в штатах Миссисипи и Техас. Это грозное оружие, таким образом, уходило с Севера на Юг. А поскольку Джoн Флойд был южанин, а на Юге все более и более открыто говорили о необходимости отделения от Союза, его действия выглядели уже не воровством, а государственной изменой.