Великий маг

Потом десерт, охлажденные соки, а после обеда мы перешли на верхнюю палубу, где нас уже ждали легкие удобные кресла. Яхта не шла, а летела над волнами, едва-едва касаясь гребешков, встречный ветер, однако, не силен, как раз в меру, чтобы уравновешивать зной средиземноморского солнца.

Мы некоторое время сидели молча, глядя на проносящиеся волны, на чаек и альбатросов. Челлестоун сказал грохочущим, как камнепад, голосом:

– Владимир, вы можете кому угодно рассказывать, что последние два года только по бабам, но мы… не кто угодно. Надеюсь, вы нас понимаете?

– Нет, – ответил я. – За последние два года, как вы говорите, я опубликовал шесть работ. Из них – два толстых полноценных романа.

– Видеоромана, – уточнил Соммерг. Голос его и лицо были такими, словно вместо апельсинового сока хлебнул уксуса. – Эти поделки штампуют по штуке в два месяца!

Лакло сказал живо:

– Вы недооцениваете мистера Владимира!.. Он такой роман способен написать за две недели. И, есть данные, что последние два так и были… гм… написаны.

– Тем более, – рыкнул Челлестоун. Он подумал, почесал в затылке, словно в его мохнатой душе проснулся далекий русский предок. – Тем более. По бабам тоже не охотник. Пользуете то, что само приплывет в руки. По старому русскому принципу: всякую дрянь бери и пяль, Бог увидит – лучше подаст. А раз так, то вы не расходуете на них ни времени, ни денег, ни эмоций. В казино вас тоже не видели… В извращениях не замечены, порочащих и непорочащих связей тоже нет. Спортом не увлекаетесь… Словом, времени у вас вагон и маленькая тележка.

– У вас тоже, – ответил я.

Челлестоун хохотнул, Соммерг иронически улыбнулся, а заговорил живо Лакло, уже румяный и доброжелательный:

– Володя, мы просто знаем ваш потенциал. Там, где любой из нас в состоянии сделать одну работу, вы сделаете десять!.. То, над чем я буду ломать голову пару месяцев, вы с легкостью сформулируете за вечер. Мы знаем не только вашу чудовищную работоспособность, но и поразительную одаренность. Наши спецы проанализировали все ваши работы. Там такие золотые россыпи, что разрабатывать бы целому институту!.. Кстати, Челлестоун уже позаботился, такой институт создали. Так что когда говорите, что, кроме этих работ, ничего-ничего, простите, никто из нас не поверит…

Он закончил почти шепотом, как бы извиняясь за излишне горячую речь, даже щеки запунцовели, торопливо сел, в руках появился большой клетчатый платок. Я смотрел, как он вытирает лоб, щеки, шею, в черепе метались суматошные мысли, а потом быстро устали и едва двигались.

Соммерг сказал желчно:

– Владимир, что молчите? Похоже, эти жуки вас прижали!

– Вы тоже… жук, – ответил я.

Он кивнул с самым хмурым видом.

– Еще какой, увы.

– У меня, – сказал я медленно, – понятно, есть наработки… начатые работы… есть множество фрагментов… Вы считаете, что у вас есть на них право?

Челлестоун рыкнул нетерпеливо, без сомнений и колебаний.

– Есть!

– По какому… Ах да, рухнет последняя Империя Зла, рассыплется в песок Юса… Но разве ей уготован был большой срок?.. Двести с небольшим лет такому образованию – по меркам человеческой жизни немало, но для истории это миг. Это было… да, употребляю прошедшее время не случайно, это было не государство, не страна, не нация, а именно образование… как, скажем, могущественная империя гуннов или Чингисханов. Те тоже потрясали мир. Так что я не вижу причин для такого волнения. Вот Древний Рим рухнул – это было потрясение! Но и тогда на развалинах возник мир намного лучше. Наш мир.

Челлестоун смолчал, вместо него Лордер сказал сухим металлическим голосом:

– Есть разница, я уже говорил. Многие страны и народы Европы и Азии не слышали о каком-то Риме, а сейчас даже далекая Россия пользуется нашими американскими долларами. И повязана поставками, договорами! Можно сказать, что у нас единая кровеносная система. Понятно, даже в человеческом теле в одних частях тела крови больше, в других – меньше, но обрезать такие вены… бр-р-р!.. чревато. Ввиду такой серьезной угрозы мы и берем на себя ответственность… за все. Вы, Владимир, откроете нам все свои разработки. А мы – посмотрим. Молитесь, чтобы там оказались серьезные вещи. Иногда мне кажется, что мы вас сильно переоценили. Бывают, знаете ли, вундеркинды, что в детстве соображают на уровне взрослых. Но когда сами становятся взрослыми, то уже не выделяются из общего стада… Какой пароль на вход в ваш комп?

Я даже вздрогнул, переход был очень резким и неожиданным.

– Вы даже не хотите предположить, – пробормотал я, – что я печатаю на пишущей машинке?

– Мы говорим серьезно, – сказал он резче.

– А если я работаю на съемном харде?

Он даже не заколебался, глаза стали раздраженными.

– Это не в вашем характере. Просчитано, что вы первые пару недель работали на съемном, но, так как никуда не ездите, то вам нет необходимости брать его с собой. Через месяц вы его перестали вынимать… верно?

Я пожал плечами.

– Наверное, за мной следили с пеленок?