Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV

– Я приехала сюда не по своей воле. Меня отправили родители, как я уже говорила вам. И у меня не было и нет мятежных мыслей. Просто здесь… Я словно в паутине, грязной и липкой. Здесь всё так неправильно… Я бы хотела уехать обратно в родительское имение и позабыть королевский двор как страшный сон. Мне душно и плохо здесь…

– Но моя сестра осыпает вас ласками…

– Да, как странного и необычного питомца. Принцессе скучно и тесно во дворце, поэтому она рада любой забаве. Ей, как и мне, смешны и противны все эти фарфоровые куклы в кружевных платьях, что окружают её. Но она пытается принять это, приспособиться, притерпеться. А я не могу. И боюсь, что не смогу…

– Есть выход! – пылко воскликнул Конотор. – Если вы станете моей женой, вам не потребуется проводить время среди фрейлин!

– Вы каждой девушке предлагаете женитьбу после пары недель знакомства?

– Ну разумеется нет!.. – щёки принца пылали, и его всего трясло не только от предыдущего разговора, но и от собственной внезапной смелости или же безрассудства. – Но вы, Тиана, не такая как все!

– Увы, ваше высочество, но я не питаю к вам тех же чувств, о каких говорите вы, – покачала головой Ти. – Конечно, это не будет иметь значения, если вы официально испросите моей руки у родителей. Разумеется, они не откажут принцу Латиона. Но коль уж вы спрашиваете у меня… Я не хочу быть вашей женой. Не так уж страшно провести жизнь с нелюбимым человеком – рано или поздно родители всё равно отдадут меня замуж, и вы, конечно, не худшая из кандидатур. Но прожить всю жизнь в этом жутком дворце, назвать отцом человека, который убил моего дядю… Для меня это будет хуже смерти. Поэтому если вы действительно любите меня так, как говорите, ваше высочество, забудьте о вашем предложении, прошу вас!

Конотор был раздавлен. Вода в лодке уже достигла щиколоток, но он этого не замечал. Лебеди давно перестали обращать внимание на странную пару и вновь плавали где им вздумается. Люди на берегу продолжали шуметь и смеяться, как будто не замечая одинокую лодку и двух её пассажиров. Кажется, всё было таким же как раньше, но для принца словно захлопнулась тяжёлая железная дверь, погрузив его в непроглядный леденящий мрак.

– Благодарю вас за честность, сударыня, – глухо сказал он. – Даю слово, что больше не заговорю об этом.

– Простите меня, ваше высочество, – с печалью в голосе ответила Тиана. – Я не хотела причинить вам боль. И в свою очередь благодарю вас за чуткость.

– О, ваше платье уже совсем промокло, Тиана, – пытаясь совладать с чувствами, принц наконец обратил внимание на воду внутри лодки. – Пожалуй, нам пора возвращаться…

Взяв весло негнущимися пальцами, он, разбрызгивая воду, медленно стал править к берегу. Встревоженные лебеди, недовольно гогоча, вновь поспешили в противоположную сторону.

Глава 39. Отец и сын

Несколько дней Конотор ходил как в воду опущенный. Он словно пропустил два сокрушительных удара мечом по шлему. Или, скорее, один удар пришёлся в сердце, оставив там истекающую кровью рану, а второй удар привнёс полный сумбур в голову. Конечно, как и любой юноша девятнадцати лет, он больше страдал от сердечной раны, но воспоминания о дяде жутко холодили его душу, заставляя вздрагивать, словно от пронзительного ветра.

И всё же отказ Тианы подкосил юношу гораздо больше. Он прекрасно понимал, что, заговори он о помолвке с родителями, и всё могло бы решиться очень быстро – если отец поддержит этот союз (а причин для обратного не было), то родители Тианы, конечно же, не посмеют ответить отказом. Но он, привыкший к обожанию (хотя бы на словах) всех своих прошлых пассий, приходил в отчаяние от того, что Ти прямо сказала, что не любит его. Это больно задевало его самолюбие. Обратиться к родителям в данной ситуации было равносильно тому, что во время поединка попросить оруженосцев держать соперника за руки, пока он будет наносить удары.

И поскольку отказ Тианы больно терзал его, то, чтобы отвлечься, Конотор попытался сосредоточиться на судьбе дяди. Признаться, он уже поверил девушке, поскольку знал своего отца и вполне отдавал себе отчёт в том, на что тот способен. Точнее, до прогулки с лебедями он старательно отгонял от себя подобные мысли, стараясь жить в спасительном неведении, но теперь, когда в плотине была пробита брешь, множество мыслей и воспоминаний устремилось туда.

Действительно, хотя сам принц никогда не присутствовал на казнях, временами он слышал о них. Один или два раза бывало даже так, что кто-то из его пажей внезапно исчезал, и остальные старались делать вид, что даже не помнят о его существовании. Наиболее смелые тогда объясняли принцу, что родители пропавших оказались замешанными в антигосударственные заговоры. Какова была судьба самих пажей, Конотор старался даже не представлять. В ту пору он просто забывал о них уже на следующий день.