Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV

Кроме этих двоих и Стеннеля здесь присутствовал также главный королевский советник Клент, министр финансов Тернек и советник Больер – очевидно, наиболее смелые из всех. Впрочем, если бы Каладиус решил, что требуется большее представительство, то их, очевидно, было бы больше. Что касается капитана паладинов Глинье, то он в приватном разговоре с верховным магом в конечном итоге принял сторону заговорщиков, однако же его ущемлённая гордость телохранителя, чей наниматель неизбежно должен пострадать, не позволила ему примкнуть к этим шестерым.

Коридоры дворца были пусты – об этом Стеннель позаботился заранее. Слуги, предчувствуя что-то нехорошее, забились в самые потаённые щели и самые дальние комнаты, дворцовая стража была снята и распущена на всю ночь, причём распоряжение об этом сделал сам командующий дворцовой гвардией. Естественно, всё это было сделано уже почти заполночь, когда его величество направился в кровать.

Стеннель справился на отлично – Конотор ничего не заподозрил. Почти весь день он очень переживал из-за пропавших Вилиодия и Пелли. Зная о том, что молодые люди часто бывают в доме Каладиуса, он склонен был подозревать худшее – будь он трижды король, но как поступить, ежели великий маг вздумает покрывать этих изменников, Конотор не знал. Однако глава службы безопасности заверил его в том, что брат и сестра не появлялись рядом с дворцом первого министра, а ближе к вечеру беглецы и вовсе отыскались на постоялом дворе в селении, расположенном более чем в тридцати милях западнее. Похоже, от страха они просто решили удрать обратно в свой замок.

В общем-то, Конотор лёг спать во вполне приподнятом настроении – завтра утром неудавшихся заговорщиков вернут обратно, и тогда можно будет подумать о том, что делать с ними дальше. Королю хотелось надеяться, что именно брат был тем смутьяном и мятежником, что заварил всю эту кашу. Юная Пелли действительно нравилась ему гораздо сильнее, чем он полагал, и Конотор думал, что если избавиться от щенка, то она, пожалуй, станет достаточно покладистой.

И вот, когда его величество наконец задремал уже пугливым сном немолодого бездельника, его разбудили эти самые шаги, звучащие как поступь самого Асса. В первое же мгновение пробуждения Конотор понял, что это. Обливаясь потом, он словно прирос к своей необъятной постели, вглядываясь в тьму, слегка разгоняемую лишь свечой на прикроватном столике.

– Охрана!.. Охрана! – позвал он, но голос прозвучал сипло.

Никто не отозвался – неужели стража, что дежурила снаружи, отлучилась? Или эти болваны просто уснули? Нет, вряд ли. Сон солдата куда крепче сна короля, но даже он был бы потревожен грохотом этих демонических кованых сапог. Тогда что же?.. Ледяная волна пробежала по внутренностям Конотора. Неужели стража заодно?..

Собравшись с духом, король выскочил из постели. Увы, вечный страх нападений сыграл с ним злую шутку – в спальной был лишь один выход, если не считать окна, защищённого прочной решёткой. Да даже если бы решётки и не было – вряд ли Конотор сумел бы за минуту обратиться птицей и упорхнуть, ведь иначе выбраться через окно, находящееся в третьем этаже, было бы весьма проблематично.

Король в своё время был весьма неплохим фехтовальщиком, да и стены спальни были украшены вполне боевым оружием – прямо в изголовье висела шпага совсем не парадного вида, а на стене у окна на фоне щита Тионитов висели два бастарда⁴⁴. Однако сейчас Конотор даже не подумал о том, чтобы схватить оружие. Вместо этого он лёг на пол так, чтобы кровать закрывала его от взора тех, кто войдёт в дверь. Никогда ещё обжора-король так не сожалел о своём громадном брюхе – пожалуй, человек с комплекцией Каладиуса вполне смог бы забраться и под кровать.

Дрожа от страха, Конотор всё ещё надеялся, что услышит резкие окрики стражников и звон оружия, но ничего такого не было. Вместо этого грохот тяжёлых ботинок, заглушающий более мягкую поступь ещё нескольких пар ног, приближался к закрытой двери.

Наконец дверь резко отворилась, и в комнату хлынул поток света – каждый из заговорщиков нёс в руках подсвечник, а у подручных Стеннеля в руках и вовсе были фонари вроде тех, которые вешают на экипажи. У этих фонарей была вогнутая металлическая поверхность, надраенная до зеркального блеска, поэтому они испускали луч, освещавший всё на расстоянии до двадцати футов.

– Кажись, его нет, – раздался озадаченный голос, незнакомый королю.

– Он где-то здесь, Тог, – заслышав этот голос, Конотор задрожал. – Он был в постели и никуда не отлучался. Наверняка спрятался где-то.

– Да он за кроватью, мастер Стеннель! – раздался удивлённый голос, и по скорченному королю полоснул луч фонаря.

– Точно, это он, – Стеннель, в отличие от своих подчинённых, ступал мягко в своих полусапожках. – Доброй ночи, ваше величество. Что вы делаете на полу?

– Стеннель? – короля трясло так, что он едва мог говорить. – Мой добрый Стеннель, зачем вы явились сюда?