Великий маг, вернувшийся за ней

В прошлой жизни Лисар казался мне классическим примером храмового воспитания, поэтому я никогда не считала возможным диалог между нами. Я бы ни за что не поверила, что он может в меня влюбиться и вести себя так, но сейчас… может, желание быть со мной сделало его волю сильнее, может, дело во времени, прожитом им в этом мире без богов, но сейчас он казался совершенно нормальным человеком.

Глава 22. Из жизни Лисара

Камней маны, привезённых Лисаром с собой, и вытащенных из тайника, хватило на переход на пятый круг. Теперь с усиленными каналами маны без проблем доступны мощные площадные заклинания, и руки чесались проверить те, которым меня научил Лисар, но поводов не было.

Мы бок о бок скакали по тракту, а в сотне шагов позади нас глотали пыль рыцари огненного щита. Всего дюжина почётных сопровождающих с унылыми Керишем и Саджем во главе своим бравым видом и форменными плащами с вышитым пламенем распугивала потенциальных подопытных.

Некоторое время, чтобы скоротать время, я перекатывала в пальцах маленький шарик из молний, продолжая практику непривычного течения маны, но это не могло должным образом скрасить однообразный пейзаж. Раздумывать о будущем не хотелось, и мысли невольно снова вернулись к Лисару.

Я покосилась на него уже, наверное, в сотый раз, и, наконец, спросила:

— А ты до этого в кого-нибудь влюблялся?

— Нет.

— И даже привязанности к приставленным к тебе женщинам не испытывал?

— Я уже говорил, что без чувств вся эта возня просто скучная рутина.

Подумав, я припомнила что-то такое и чуть склонила голову набок:

— Такому романтику, наверное, было скучно воспитываться при храме?

Лисар немного странно посмотрел на меня и перевёл взгляд на дорогу впереди:

— Для скуки нужно время. У нас его никогда не было. Не знаю, известно ли тебе, но взращивание каналов маны в детском теле намного более трудоёмкий и долгий процесс, чем у взрослых. Пусть раннее обучение даёт опыт, позволяющий даже без огромного таланта виртуозно владеть магией, это очень большая нагрузка. Каналы в растущем теле постоянно требуют корректировки.

— Я что-то слышала об этом…

— Это отнимало много времени. Помимо выращивания каналов и практики в магии у нас были молитвенные часы для поддержания силы покровителя, во время них не допускалось никакой небрежности. Добавим к этому общее и специальное образование, физические тренировки и практику с воодушевлением паствы. Даже с полным бытовым обеспечением поспать более шести часов было за счастье.

— Оу. Боги такие боги.

Они предпочитали изводить детей, чтобы быстрее получить опытных магов-жрецов, чем ждать, когда наступит более удобный возраст проращивания каналов. Хотя, учитывая скорость, с которой боги расходовали жрецов в войнах и поддержании своей силы, это выглядит разумным: старше тридцати жили только отобранные для наставничества.

Краем глаза я наблюдала за выражением лица Лисара: уголок его губ нервно дёрнулся. Но он не стал защищать богов, вместо этого переводя тему:

— Так что на скуку и романтику времени не оставалось. На самом деле… если бы ты не убила моего покровителя, я бы в том возрасте никогда не получил достаточно свободы и прав для того, чтобы раньше узнать мир и поменять представление о жизни.

Я неопределённо кивнула: во время практик будущие жрецы были слишком ограничены и заняты, чтобы действительно познакомиться с бытом обычных людей.

— Я очень благодарен тебе за то, что ты создала для меня возможность увидеть другие пути.

— Как иронично, — хмыкнув, я потрепала коня по холке. — Я всё время думала, что ты жаждал мести за убийство своего покровителя, а ты был мне благодарен и даже влюблён. Представлял меня, когда кувыркался с приставленными к тебе девицами? — хитро осведомилась я. — Просил их надеть броню и прихватить меч? Или, может, слегка побить тебя?

Я почти смеялась. Он ожог меня слегка укоризненным взглядом и снова уставился на дорогу:

— Конечно, представлял. Без брони и избиений. И всё равно это не сравнится с настоящей близостью.

Лёгкий румянец пробился на щеках Лисара, придавая мило романтичный вид этому прекрасному лицу в обрамлении покачивающихся на ветру светлых волос. Я облизнула пересохшие губы и немного отвернулась.

Мне совершенно необоснованно стало неловко. Мне, жившей в одном подвале с подростками всех полов, оплачивавшей своим наёмникам отдых в борделе и вытаскивавшей их оттуда смачными пинками, много раз натыкавшейся на самоудовлетворяющихся или кувыркающихся с девицами солдат, видевшей дикие оргии и разграбление городов со всеми вытекающими, вдруг стало неловко от обсуждения чьих-то постельных дел.

— Почему ты не перешёл на мою сторону? — поинтересовалась я.

— Меня заслали бы на какую-нибудь окраину и проверяли лояльность лет двадцать, так я не смог бы оказаться рядом с тобой. Это лишило бы меня возможности тебя впечатлить.

— Тогда почему ты стал именно генералом? — спросила я. — Если влюбился, зачем ты возглавил враждебную мне армию?

— Чтобы тебя случайно не убили в битве, чтобы в случае поражения твоих богов у меня было право первым выбрать трофей.