Великий магистр (СИ)

— Думаю, мы не должны стричь всех людей под одну гребёнку, — высказался Алекс. — Далеко не все относятся к нам плохо и жаждут нашего уничтожения. Тем более, есть среди них много вообще ни в чём не повинных… Вспомни хотя бы этих больных малышей, которых мы вылечили. Их ты тоже готов обречь на гибель, Кас? А своих детей? Свою жену? Их тоже пустить в расход? Уверен, если мы сделаем то, что ты предлагаешь, нам, хищникам, тоже долго не протянуть. Уничтожив людей, мы уничтожим и себя. Так что, брат, прости — я с тобой не согласен. Надеюсь, ты понимаешь, чем чревата твоя затея.

— В тебе говорят эмоции, не разум, — добавил Конрад. — В запале можно много чего натворить. А вот расхлебать потом… не факт, что удастся.

— Ну хорошо, хорошо, — проговорил Каспар, устало проводя ладонью по лицу. — Но что-то мы всё-таки должны сделать. Нельзя оставлять это безнаказанным.

— Мы им уже показали, на что способны, — сказал Алекс.

— Думаешь, они поняли, что их сегодняшние проблемы — наших рук дело? — невесело усмехнулся Каспар. — Уверен, они ещё не допёрли.

— Поняли или нет, сейчас пока неважно, — сказал Оскар. — Гораздо важнее решить, как нам быть дальше.

— Тяжёлая тема, — вздохнул Конрад.

— Но первостепенная, — ответил Оскар. — Альварес погиб, «Аврора» тоже осталась без руководителя… Юлия больше не интересуется этим. Её, похоже, вообще уже ничто не интересует.

— А что тут решать? — сказал Алекс. — В Ордене пока вставай у руля ты, а в «Авроре»… Не знаю. Надо у них спросить, может, они тебя в качестве президента тоже примут.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением проговорил Оскар, теребя подбородок. — Я вообще, друзья мои, чувствую себя в тупике… Осознаю, что необходимо что-то решать, но просто не в состоянии сейчас думать. Аврора лежит там, ещё не погребённая…

После этих слов повисло печальное молчание. Я снова почувствовала, что вот-вот расплачусь. Стоя тихонько у двери, я пыталась проглотить солёный ком, который вставал у меня в горле, стоило мне только воскресить перед глазами эту картину: белое лицо и белые руки мамы, скрещенные на рукояти меча…

Никита внешне казался каким-то бесчувственным — не кричал, не рыдал, почти всё время молчал. Но горе проявляется по-разному, и отключение чувств, «онемение души» — своего рода защитная реакция психики. Видимо, он был в шоке. Все это тоже понимали, а потому не трогали его и не донимали разговорами, просто старались не оставлять одного. Вот и на это совещание взяли, хотя влияния он пока не имел.

— А завтра Пасха, — сказал он вдруг.

Это замечание, казалось, не имело никакой связи с происходящим, а потому прозвучало странно. Никто не нашёлся, что ответить. Попробовал только Оскар.

— Католическая или православная? — спросил он.

— Кажется, и та, и другая, — ответил Никита. — Совпало.

— А смерть Авроры выпала как раз на Страстную пятницу, — задумчиво проговорил Оскар. Тяжело вздохнув, он помолчал и вернул разговор в прежнее русло: — Я вот что думаю… Может быть, всё-таки поговорить с Юлией и попробовать вернуть её на пост президента?

— Да ну, — с недоверием отозвался Алекс. — По-моему, она свихнулась окончательно и бесповоротно.

— Она не сумасшедшая, — сказал Оскар. — Да, у неё было временное расстройство, но, на мой взгляд, оно уже прошло. Юлия просто отрешилась от мира, ушла из реальности. Если честно, у меня есть сомнения, что она заинтересуется этим…

— Вот и у меня тоже, — поддержал Алекс. — По-моему, это безнадёжное дело.

— Но попытаться стоит, — грустно подытожил Оскар. — А вдруг?.. В общем, сделаем это. А ещё вот какая загадка: жук Авроры пропал.

— Может быть, он всё ещё в ней? — предположил Алекс.

Каспар проговорил:

— Нет, в том-то и дело, что я сам видел, как он вылетел из её груди. И исчез.

— Может быть, он где-то там, в земле? — высказал предположение Конрад. — Если так, то найти его будет сложно.

— Но мы должны его найти, — сказал Оскар. — Придётся перекопать всё… А что делать? Надо его обязательно разыскать, это даже не обсуждается.

— Да, конечно, надо, — согласился Алекс. — Это всё, что у нас осталось от Авроры. В нём её частичка.

Тут я решила, что пора и мне взять слово. Я скрипнула дверью, и на меня обратили внимание.

— Пушинка, ты что тут стоишь? — спросил Алекс. — Иди, малыш, ложись, я скоро приду.

— Да я, вообще-то, насчёт жука, — сказала я.

— Так, — оживился Оскар, поворачиваясь ко мне и протягивая руку. — Иди сюда, моя хорошая. У тебя есть, что сказать?

— Думаю, да, — ответила я, подходя к столу.

Оскар кивком показал на мамино кресло. Я засомневалась: а имею ли я право в него садиться? Оскар ласково подтолкнул меня к нему.

— Садись, садись.

Мне стало немного не по себе: для меня это было всё равно что усесться в кресло в президентском кабинете. Никто из присутствующих себе этого не позволил, даже Оскар, так почему я должна позволять?.. Впрочем… Я села. Все внимательно смотрели на меня, даже Никита.

— Перекапывать землю в поисках жука не придётся, — сообщила я, кладя на стол руку.

Когда я её разжала, у Алекса вырвался удивлённый возглас:

— Пушиночка, где ты его нашла?