Великий Мао. «Гений и злодейство»

Забегая вперед, скажем, что борьба по этому вопросу продолжалась. Когда стало ясно, что Мао Цзэдун отказывается подписывать договор в качестве главы правительства наряду со Сталиным (а такая возможность теоретически существовала, так как в тот момент формально или официально Сталин занимал пост председателя Совета министров СССР, а Мао Цзэдун был председателем Центрального народного правительства КНР), тогда Сталин вынудил Мао Цзэдуна провести в Москве долгое время, вплоть до того момента, когда текст договора был полностью согласован, иначе говоря, когда для внешнего мира было очевидно, что подготовка договора проходила под руководством Сталина и Мао Цзэдуна и сомнения могли появляться лишь в связи с тем, что подготовка этого договора потребовала такого длительного времени, что давало некоторые основания предполагать, что Сталин «выжимает» договор из Мао Цзэдуна, и присутствовать при подписании договора, под которым свои подписи поставили министры иностранных дел.

Мао Цзэдун своим поведением стремился показать США и другим странам, что он снижает уровень отношений с СССР и что он подчеркивает свою независимость, то есть, прежде всего, то, что сам он лично никакими соглашениями со Сталиным не связан. Будущий договор не становился, таким образом, «пактом Сталин – Мао Цзэдун».

Небольшая деталь помогает уяснить ситуацию. Во время пребывания в Москве летом того же 1949 г. делегации во главе со вторым лицом в КПК Лю Шаоци Сталин в беседах с ним всегда называл его «товарищем». В то же время 16 декабря, когда Мао Цзэдун приехал в Москву, он обращался к Сталину со словом «товарищ», но Сталин упорно и настойчиво именовал Мао Цзэдуна «господином». Таким образом, Сталин резервировал за собой возможность перехода или неперехода в дальнейшем на обращение «товарищ», привычное и обычное в среде руководителей компартий различных стран, при общении с Мао Цзэдуном.

Собственно говоря, на этом обмене репликами первая беседа Сталина с Мао Цзэдуном и закончилась.

Во всяком случае, такой вывод можно было бы сделать, основываясь только на том, что опубликовано к настоящему времени в КНР в этой связи.

Если же принять во внимание новые материалы, появившиеся в печати в нашей стране, тогда появляется возможность дополнить представление о первой личной встрече Сталина и Мао Цзэдуна.

Мао Цзэдун, оказывается, поставил перед Сталиным следующий вопрос: «Китай нуждается в мирной передышке продолжительностью в 3–5 лет… ЦК КПК поручил мне выяснить у Вас, каким образом и насколько обеспечен международный мир (очевидно, более точен перевод: мир в области межгосударственных отношений на мировой арене. – Ю.Г.)?»

Сталин ответил, что непосредственной угрозы для Китая в настоящее время не существует: «Япония еще не встала на ноги… Америка, хотя и кричит о войне, ее боится… в Европе запуганы войной… С Китаем некому воевать. Разве Ким Ир Сен, – засмеялся Сталин, – пойдет на Китай?».[278]

Описывая другие части беседы, русский историк Д.А. Волкогонов далее отмечал:

«Говорили о договоре дружбы, союзе и взаимопомощи между Китаем и СССР, о Порт-Артуре, о большом кредите для Пекина, о помощи СССР в создании Китаем морского флота, военной промышленности, связи. Сталин щедро обещал большую помощь.

Затем Мао завел разговор о том, что они, китайцы, видят трудности в занятии острова Формоза Народно-освободительной армией. Нельзя ли использовать «советских летчиков-волонтеров или секретные воинские части для ускорения захвата Формозы»?

Сталин старается уклониться от этой щекотливой просьбы: может дать «повод американцам для вмешательства». Но, как всегда, его дьявольски изощренный ум находит неожиданный выход: «Можно было бы отобрать роту десантников, забросить на Формозу и через них организовать восстание на острове»..[279]