Великий Мао. «Гений и злодейство»

Мао Цзэдун трактовал происходящее таким образом, как будто бы Сталин изменил свою позицию, проявил уважение к китайским товарищам. Тогда Мао Цзэдун и сам занял гибкую позицию и предложил не один, а даже несколько вариантов дальнейших действий, предоставив своим советским собеседникам выбрать один из них.

Мао Цзэдун в беседе с Молотовым и Микояном предложил следующие три варианта дальнейших действий.

Первый вариант. Подписать новый китайско-советский договор; «закрепить в новом договоре китайско-советские отношения, что вдохновит рабочих, крестьян, интеллигенцию, а также левое крыло национальной буржуазии Китая, даст возможность изолировать правое крыло национальной буржуазии; в международном плане мы сможем обрести еще более крупный политический капитал, чтобы противостоять империалистическим государствам, чтобы пересмотреть все те договоры, которые были в прошлом подписаны между Китаем и империалистическими государствами».

Второй вариант. Обе стороны выступают с кратким коммюнике от имени своих информационных агентств, поясняя, что они обменялись мнениями по вопросу о старом или прежнем китайско-советском договоре.

Третий вариант. Подписывается заявление, в котором содержится характеристика основного содержания двусторонних межгосударственных отношений. Если предпочтительным окажется второй или третий вариант, то Чжоу Эньлай может и не приезжать в Москву.

Молотов сказал: «Первый вариант представляется хорошим. Чжоу Эньлай может приехать».

Мао Цзэдун тут же спросил: «Означает ли это, что новый договор заменит старый договор?».[294]

Молотов ответил: «Конечно». Однако он выразил сомнение в том, сможет ли Чжоу Эньлай достаточно быстро прибыть в Москву.

В КНР этот эпизод описывали еще и следующим образом.

Молотов и Микоян во второй половине дня 2 января 1950 г. приехали в резиденцию Мао Цзэдуна с той целью, чтобы конкретно посоветоваться относительно срока прибытия Чжоу Эньлая в Москву и о времени подписания договора. При этом Молотов поставил вопрос следующим образом: в условиях, когда Новый Китай только что создан, у Чжоу Эньлая дел по горло, сможет ли он в сжатые сроки прибыть в Москву? Мао Цзэдун с улыбкой сказал: «Нет проблем, сможет прибыть в нужное время».

До этого Сталин неоднократно выражал желание провести переговоры с Мао Цзэдуном и заключить договор. Мао Цзэдун, однако, настаивал на том, чтобы в Москву приехал Чжоу Эньлай для ведения переговоров с советской стороной и для подписания договора. Мао Цзэдун, как считают китайские авторы, занял такую позицию после глубоких раздумий. Он полагал, что в сфере дипломатии Чжоу Эньлаю действовать сподручнее, чем ему, ибо Чжоу Эньлай был выдающимся дипломатом.[295]

После создания Китайской Народной Республики при назначении Чжоу Эньлая на пост премьера Государственного административного совета и по совместительству министра иностранных дел Мао Цзэдун многократно хвалил Чжоу Эньлая, говоря: «Чжоу Эньлай сильнее меня там, где речь идет о крупных вопросах деятельности в сфере межгосударственных отношений; у него имеются способности улаживать самые разнообразные сложные противоречия».

Таким образом, главной причиной того, что Мао Цзэдун снова и снова настойчиво добивался того, чтобы Чжоу Эньлай вышел на сцену и повел переговоры с советской стороной, было именно то, что Мао Цзэдун желал использовать мастера дипломатических дел Чжоу Эньлая на передовой линии в первой же крупной внешнеполитической акции Нового Китая.

Мао Цзэдун полагал, что, во-первых, руководитель не может быть глубоким знатоком во всех областях, не может претендовать на то, чтобы быть специалистом в любой области, но он обязан умело подбирать людей, кадры. Ответственность руководителя, говоря обобщенно, состоит главным образом в том, чтобы принимать решения, а также в том, чтобы умело подбирать кадры, которые бы точно выполняли эти решения. Всякого рода планы, решения, приказы, указания – все это относится к категории «принятия решений». Но для того чтобы все эти решения, принципы, мысли претворить в жизнь, необходимо сплотить кадры, создать команду и побудить ее к действию; вся такого рода работа относится ко второй категории, то есть к тому, что можно назвать «использованием кадров».

В период поездки в СССР Мао Цзэдун не только принял правильные решения, но и сам лично устно согласовал принципиальные позиции со Сталиным; следовательно, следующий шаг состоял в умелом подборе кадров; тут никак нельзя было все брать на себя, делать все одному; надо было дать некоторую свободу действий, позволив Чжоу Эньлаю, которого он считал дипломатом более сильным, чем он сам, провести переговоры и подписать договор.