Великий Мао. «Гений и злодейство»

Мао Цзэдун сказал: «В вашем возрасте, учитывая состояние здоровья, вы могли бы просто для вида побыть здесь немного; вам необязательно быть здесь до конца».

Сталин ответил: «Вам ведь тоже непросто было приехать сюда к нам. Да и Политбюро согласилось. Я с радостью буду вашим гостем».

Практически помещение, где проходил прием, было поделено стеклянной перегородкой на две части. В той, что поменьше, сидели Сталин, Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай, члены Политбюро ЦК ВКП(б). Остальные гости находились за перегородкой и сначала не имели возможности слышать то, что говорилось за главным столом. Однако вскоре по указанию Чжоу Эньлая стеклянную перегородку убрали, и получился один большой зал.

Чжоу Эньлай выступил на банкете первым. Он пожелал, чтобы советско-китайская дружба продолжалась из поколения в поколение, отметил, что братское единение двух партий и государств является величайшим вкладом в дело мировой революции, поблагодарил СССР за бескорыстную помощь, сказал, что Китай хочет учиться у старшего брата.

Сталин выступил на приеме, будучи в прекрасном расположении духа. Он призвал хранить дружбу и братские чувства, связывающие Советский Союз и КНР, отметив, что об этом уже говорил Чжоу Эньлай, выразив и его мысль. Конечно, продолжил Сталин, социалистический лагерь должен быть таким, каким его обрисовал Чжоу Эньлай; к сожалению, сегодня здесь не хватает одного из членов социалистического лагеря; не была приглашена Югославия по той причине, что она сама себя отрезала и поставила вне социалистического лагеря. В этой связи Сталин выразил сожаление, сказав далее, что наша сила в сплоченности.

Сталин и Мао Цзэдун в ходе банкета желали друг другу здоровья. Прием продолжался допоздна.[325]

Существует свидетельство историка, изучавшего архивные документы, что прием 14 февраля 1950 г. устраивал в гостинице «Метрополь» в Москве не посол КНР Ван Цзясян, а премьер ГАС КНР Чжоу Эньлай. При этом Чжоу Эньлай приглашал Сталина на свой прием «вместе с супругой».[326]

Вряд ли можно предположить, что Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай не знали о семейном положении Сталина. Нельзя исключать и того, что это был мелкий укол с их стороны, проявление желания хотя бы немного и тут уязвить Сталина (тем более что Чжоу Эньлай, устраивая другой прием от своего имени в Москве 18 сентября 1952 г., также приглашал на него Сталина «с супругой»).

Уже упоминавшийся выше Н.Т. Федоренко в своих воспоминаниях привел тоже описание этого приема и того, что ему предшествовало.

Н.Т. Федоренко писал:

«– Нам хотелось бы, товарищ Сталин, устроить небольшой прием после подписания договора, – обратился Мао Цзэдун с просьбой во время очередной встречи.

– Естественно, – сказал хозяин.

– Но не в Кремле, а в другом месте, например в «Метрополе».

– А почему не в Кремле?

– Видите ли, товарищ Сталин, Кремль – это место государственных приемов Советского правительства. Это не совсем подходит для нашей страны – суверенного государства…

– Да, но я никогда не бываю на приемах в ресторанах и не посещаю иностранных посольств. Никогда…

– Наш прием без вас, товарищ Сталин… Нет, нет, просто немыслимо. Мы вас просим, очень просим, пожалуйста, согласитесь, – настаивал Мао Цзэдун.

Наступила пауза. Сталин не спешил с ответом. Он как бы сосредоточивался. Мао Цзэдун исповедально ждал согласия хозяина, не сводя с него глаз.

– Хорошо, товарищ Мао Цзэдун, я приду, если вы этого так хотите, – произнес наконец Сталин и заговорил на другую тему».

Н.Т. Федоренко по указанию охраны встречал Сталина у гардероба при входе в зал ресторана «Метрополь». Сталин разделся и спросил: «– Как тут дела, все в сборе?

– Да, товарищ Мао Цзэдун и другие китайские друзья уже давно на месте, ожидают вас.

– В таком случае – ведите меня, – сказал он и прикоснулся рукой к моему плечу.

Я сопроводил Сталина в банкетный зал, где его встретили громкими рукоплесканиями и шумными возгласами восторга. Это было всеобщее ликование – и мрачных пессимистов, и очень осторожных оптимистов.

На какой-то миг Сталин остановился, окинул взглядом собравшихся, затем попросил провести его к Мао Цзэдуну, который стоял за длинным столом «президиума». Они поздоровались, пожали друг другу руки и обменялись общими фразами относительно здоровья и дел. Затем китайские товарищи во главе с Чжоу Эньлаем начали подходить к Сталину, чтобы поздороваться и обменяться рукопожатиями. Настроение у всех было приподнятое. В некотором отдалении стояли Берия, Маленков, Хрущев, Ворошилов, Микоян, Шверник, Суслов, Булганин.

…

Все с нетерпением ждали самого главного – слова Сталина. Именно он должен и может сказать нечто сокровенное, что выразит истину момента, глубокий смысл исторического события. И это мгновение наступило. Прикоснувшись к бокалу с вином, Сталин сделал жест рукой – внимание:

– Дорогие товарищи, мы должны быть благодарны истории за то, что она дала нам такого выдающегося марксиста-ленинца, неустрашимого коммуниста Мао Цзэдуна. За его здоровье и успехи, до дна, товарищи!».[327]