Великий Моурави. Книги 1-6

Деда-бодзи (груз.) – дословно: «Мать столбов». Основной столб, поддерживающий деревянный свод в характерных грузинских строениях.

Дидебули (груз.) – вельможа.

Диди (груз.) – большой, великий.

Донжон (франц.) – главная башня в средневековом замке.

Заратуштра – мифический пророк, основатель религии (зороастризм) древних народов Средней Азии, Азербайджана и Персии.

Зурначи (мезурне) – особая каста городских музыкантов в Грузии, играющих на зурне.

Илиат – кочевое племя в Персии.

Имэ – распространенное в Имерети восклицание.

Исмаил I Сефевид – шах Ирана (1502-1524) из династии Сефевидов.

Калантар – градоначальник, назначаемый в городах Ирана из местной знати или богатого купечества.

Касбеки – персидская медная монета.

Кербела – город в Месопотамии, где находится гробница имама Хусейна.

Кишикджи (перс.) – страженачальник.

Кока (груз.) – мера жидкости в Картли, от 8 до 24 литров (в разное время и в разных районах).

Кунган – металлический кувшин для воды.

Майдан-шах – шахская площадь в Исфахане.

Мдиванбег-ухуцеси (груз.) – старший придворный советник.

«Мравалжамиер!» («Многие лета!») – грузинская заздравная песня.

Орби (груз.) – крупная порода горных орлов.

Орта – полк янычарского войска.

«Падер сек!» – «Отец собаки!», персидское ругательство.

Пасаргады – стольный город Древней Персии.

Прелесть (старорусск.) – хитрость, коварство, лукавство, обман.

Саджавахо – так называлось владение князей Джавахишвили, расположенное юго-западнее Тбилиси.

Серраф – меняла.

Синаксарий (греч.) – книги, содержащие краткие жизнеописания святых; имелись в больших монастырях.

Табахи (груз.) – большие деревянные чаши для фруктов и зелени.

Тамбур (арабск.-перс.) – барабан особой формы.

Тулухчи (груз.) – водовозы, в «тулухах» – вьючных бурдюках – доставляли воду жителям Тбилиси.

Урмули (груз.) – песня грузинских аробщиков.

Фарсах – мера длины; около шести километров.

Ференги – иностранец с Запада. Происходит от слова франк (француз), так как первые европейцы, с которыми персияне имели дела, были французы (при Карле Великом).

Фонусчи (перс.) – слуга, который несет фонарь.

Хаммал (арабск.) – носильщик.

Хачапури (груз.) – пирог с сыром.

Хик (перс.) – бурдюк.

Хода-хавиз! – Да будет с нами бог!

Чадур (перс.) – чадра.

Чанахи (груз.) – жаркое из баранины с особым соусом из баклажанов, кабачков, помидоров.

Чапар-ханэ (перс.) – станция для гонцов.

«Шах-намэ» – знаменитый эпос Фирдоуси.

Шахневаз («льстец шаха») – прозвище придворного художника шаха Аббаса, Реза-Аббаси, автора ряда произведений с надписью: «Работа смиренного Реза-Аббаси».

Шейх (арабск.) – старейшина, глава племени, религиозной общины.

Шолух (перс.) – шум, беспорядок.

Шуа-базари – центральный рынок в старом Тбилиси.

Эйшик-агаси-баши – великий маршал. При представлении иностранных посланников подводил их за руку к шаху.

Анна Арнольдовна Антоновская Великий Моурави Роман-эпопея в шести книгах Книга шестая Город мелодичных колокольчиков

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

Светлой памяти

моей дочери

С.К.Черной

ГЛАВА ПЕРВАЯ МАТЬ МИРА

Дробя желто-красные копья над еще дремотным Босфором, всходило солнце. Тревожно кричали чайки. Воздушные сады и причудливые растения терялись в розоватой дымке, сползающей с холмов. Еще поворот, и словно из воды выплыла мраморная мечеть, за ней бирюзовая, и уже отчетливо в голубом стекле залива отразился Стамбул.

Корабль подходил к Константинополю. Будущее представлялось грузинам зыбким, как эта розоватая дымка. Уж не достигли ли они последней черты жизни? Там, далеко позади, простиралось прошлое, насыщенное огнем, потрясениями. Как назойливый призрак, преследовало воспоминание о Базалети, о поражении, нанесенном им не мечом царя Теймураза, а неумолимым роком. Ростом сравнил его с беззубым черепом, который, беззвучно смеясь, отнял у них Даутбека, «неповторимого барса». Родная земля исчезла за гранью черной воды. Картлийцы переступили загадочный рубеж Босфора.

– «Мать мира!» Так, кажется, назвали певцы Константинополь? – спросил Моурави у задумавшегося Дато.

– Как бы не обернулась для нас эта «мать» мачехой.

Невольно «барсы» отшатнулись от борта. На побледневшем лице Русудан отразилась боль сердца. Судорожным движением она положила руку на плечо Автандила, как бы стремясь защитить его от невидимой опасности. Удивленно взглянув на мать, он гордо расправил плечи, улыбка мелькнула в уголках его губ. Сила молодости, безудержная сила, исходившая от него, передалась Русудан. И она уже спокойно перевела взор на теплые волны, плещущиеся у берега.

– Каждая дорога имеет два конца: будничный и праздничный. Будем думать о последнем – праздничном… – Взор его упал на высоты Эюба, где белели руины дворца ослепленного Велисария. – Византийская империя! Сюда по одной из двух дорог пришел отрицатель буден.

– Ты, Георгий, вспомнил вовремя Шота из Рустави. Да сопутствует нам его любовь к Родине!

– Да сопутствует! – вскрикнул Автандил. – Не он ли оставил Грузии любовь! Дружбу! Щедрость!