Великий Моурави. Книги 1-6

Отец стал просить найти ему книгу или свиток «Витязя в тигровой шкуре», дабы певец мог переложить на турецкий язык. Он заплатит, сколько захочет обладатель драгоценности, ибо не мыслит, чтобы его сын Халил не насладился красотой возвышенных чувств. Но сколько ахалцихцы ни старались, не могли найти книгу. Тогда азнаур предложил отцу отправиться в Тбилиси. Эйвах! И тут отца ждало разочарование: хотя книга была у многих, но никто не пожелал расстаться с нею, даже бедные, сколько их ни соблазнял отец золотом и монетами. Богатые говорили, что волшебные созвучия Шота Руставели украшают их замки и дома, а бедные – что изречения воспевателя их единственное богатство и оно переходит из поколения в поколение. Хоть отцу и было досадно, но он проникся двойным уважением к народу, который книгу чтит больше золота. И аллах повернул его сердце к Грузии. Не знаю, так ли было или иначе, но отцу все нравилось в Тбилиси. Правда, майдан против стамбульских базаров короче в длину и ширину и не очень богатый, но там голодные дети и воющие собаки не в одной цене и покупатель норовит превратить лавку в рай, где слова заменяют шербет, а торговец выгоде сделки может предпочесть справедливость убытка.

Нравились отцу наполненные весельем духаны. И ряды амкарств, где сила братства способна остановить ураган. Отец уверял, что стал без переводчиков понимать созвучия любви и подвига. «Знай, мой сын, – часто повторял отец, – где смех и щедрость, там меркнет злоба». Еще многое рассказывал отец, и я не заметил, как был покорен вашей страной. Потом отец передал мне часть песен из «Витязя в тигровой шкуре», что уступил ему певец, переложивший в Ахалцихе драгоценные строки на турецкий язык. О аллах, почему нигде не сказано, как заглушить обиду? Запись обрывалась как раз на изречении, которое я прочел вам. Отец сказал: «Кто ищет, тому аллах помогает найти. Следи за приезжающими из страны гор и гроздей винограда». И еще сказал: «Помни о гостеприимстве, которое мне оказывали в стране крылатых коней и смеха, и окажи приезжим грузинам внимание и помощь во всем, в чем будут нуждаться». Селям вам! С того времени я слежу за прибывающими из страны, где дружба, отвага и возвышенные чувства дороже золота.

– Благосклонный ага Халил, тебя отец опьянил крепким вином, но в нашей стране есть и уксус, его никогда не пробуй, ибо он не способствует возвышенным чувствам и стоит дешевле клятв шакала.

– О эфенди Ростом, аллах одарил меня зорким глазом, и я умею отличать орла от коршуна… Но вас я давно разгадал, ибо в Исфахане мне посчастливилось многое узнать о Непобедимом и его сподвижниках… Об этом еще предстоит беседа.

– И мы обещаем донести до твоего слуха много возвышенных мыслей, сказанных витязем в тигровой шкуре.

– Если аллах пошлет тебе такое благородное желание, о эфенди Матарс, то знай, ты обогатишь меня большой радостью. Уже давно я узнал, что все грузинские письмена можно в Фанаре перевести на греческий, а с греческого на турецкий и…

В лавку почти вбежал Ибрагим.

– Ага Халил, достань ящик с жемчугом! Абу-Селим-эфенди велел подобрать самые дорогие четки для знатной ханым. Он сказал: «Зайду за ними».

По тому, как посмотрел на «барсов» Халил, они поняли, что ему известно, с какой ловкостью Георгий заманил эфенди в ловушку в Исфахане, когда этот разведчик вздумал подкупить Непобедимого. Нет, встречаться с Абу-Селимом «барсам» совсем не хотелось и, судя по взгляду Халила, он тоже не советовал.

– Мы скоро к тебе придем, уважаемый Халил-ага, тоже хотим четки выбрать для наших ханым.

Ростом поднялся, за ним остальные «барсы».

– Да будет ковром путь ко мне, и если вам все равно когда, то к новолунию приготовлю антики для знатных ханым из дома Великого Моурави.

Выйдя из лавки, они оглянулись, но эфенди Абу-Селима не было видно. Неужели где-то притаился и следит за ними? «Барсы» никак не могли отделаться от того неприятного ощущения, которое охватило их при имени Абу-Селима.

И потом Халил не договорил что-то важное, что необходимо выслушать. Они, конечно, посетят еще лавку, не похожую на лавку, и купца, не похожего на купца.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ВЕНЧАННЫЕ И НЕВЕНЧАННЫЕ КОРОЛИ

Некогда, в дни торжества Ирана над Картли-Кахети, шах Аббас, пируя у Георгия Саакадзе в Носте, сказал: «Кальян, кофе, вино и опиум суть четыре столба шатра удовольствия».

Тяжелой поступью шли годы, разрушая города, набрасывая мрачную тень забвения на безмолвные поля, покрывая пеплом холодные руины. Не прекращались беспощадные нашествия, набеги на малые страны, войны на Западе и Востоке. Ветер не только нагонял грозовые тучи, но и тучи знамен с изображением вздыбленных львов, разъяренных медведей, взвившихся змей и царственных орлов, разрывающих когтями добычу.

Беспокойно было на землях и морях. И на смену четырем удовольствиям появилось «сто забот». Четверо венчанных и невенчанных королей обратили свои и чужие государства в шахматную доску.

Замыслы их были сугубо противоположны, и они упорно не уступали позиции, стремясь предвосхитить намерения противников и хитроумными комбинациями спутать их ходы.