Великий Моурави. Книги 1-6

– Обсуждать незачем, милостиво соберем с каждого замка по пятьдесят дружинников и ринемся на азнауров.

– А если они царю пожалуются? И вдобавок предложат взять в свою службу и их войско? – осторожно заметил Палавандишвили.

Князья примолкли. Подумав, Липарит сказал:

– Мыслю, царя обрадует наша расправа. Но «богоравный» тут же потребует себе трофеи и до последнего шаури отберет. Кроме убытка, нам ничего не достанется.

– Вселюбезные! Я еще такое думаю, – заметил Цицишвили. – Азнауры молчать не будут, тоже оружие обнажат. Многие из них выученики Саакадзе. Значит, мы и людей должны потерять и конями пожертвовать.

– А прибыль кахетинцы заберут! – завопил Квели Церетели, задыхаясь так, словно без скакуна промчался не менее чем две агаджи. – Я не согласен, и так от саакадзевцев потерпел.

– А кто согласен за чужих сражаться?

– Почему за чужих, князь Качибадзе?

– Э-э! Если добротой страдаешь, пошли от замка Эмирэджиби свою долю… На твоем знамени лев рубит гиену.

Затихшие было князья опять заволновались. Уж очень соблазняла возможность присвоить азнаурские богатства. И кто-то воскликнул:

– Достойные витязи, выходит – мы преданы поруганию? И на своей земле отныне не властны?

Выждав, когда князья распалились до предела, Зураб медленно произнес:

– Князья! Как ни горько, вы правы: мы не властны на земле своей! Ибо все лучшее забирают приближенные царя… А они, покарай их бог, все кахетинцы… И это теперь, когда мы сами можем обогатиться, особенно землей, лесом, виноградниками… Ведь если монеты можно укрыть, то землю никак не схоронишь. А вы знаете, как щедро Саакадзе раздавал именно землю своим азнаурам.

– Что же ты предлагаешь, Зураб? – почему-то насупился Вахтанг Кочахидзе и стал похож на филина.

– Не я, а вы, цвет царства, должны решить: или совсем отказать, уповая на справедливость, или отдать трофеи кахетинцам, или…

– Или что? Говори, князь! Выходит, раздразнил богатством и мимо хочешь пронести?

– Не таков князь Зураб Эристави, чтобы мимо князей проносить не только фазанку, но и воробья. Я предлагаю использовать золотое правило: «Сильный, не спи!» и отнять у злейших врагов наших, азнауров, все, от пашни до папах, и добычу честно поделить между нами, князьями.

– А если царь свою долю потребует: и папахи и пашни?

– Царь сам не потребует – «богоравный»! А его советчикам откажем.

Вновь наступила тишина. Владетели погрузились в раздумье. Их соблазняло богатство, но… пойти против царя?.. Наиболее благоразумные уже решили отказаться, используя серебряное правило: «Своя голова ближе к телу». Но большинство не в силах было это сделать. Поднялся Липарит:

– Значит, князь, к непокорности царю призываешь?

– Я?.. Уж не ослышались ли? Теймураз-царь – отец моей жены. Я кровь пролью за ту любовь, которую он питает ко мне. Призываю ударить по рукам кахетинских князей, вырывающих у нас изо рта не только лучшие куски сочного мяса, но и кости, предназначенные для кормления собак. Достойные! Даже купцы собираются дать отпор кахетинскому купечеству. Что же, княжество глупее или трусливее владык майдана?

– Прав! Прав Зураб!.. Доколе нам лобызать цаги Чолокашвили, из дерева вытесанного!

– Кто лобызает? Ты, Церетели, перестал ездить в Телави, а мы еще не начинали, помогай нам бог!

Дружным хохотом ответили на шутку старика Эмирэджиби.

Нельзя было понять, согласны князья или нет: одни настаивали: «прав!», другие упрекали, что призывает к недопустимому – унижению престола царского.

Не ожидал Зураб такого сопротивления наиболее влиятельных и, хотя не верил в легенду о Тэкле, решил применить это сильно действующее оружие. Встав, он придал лицу торжественное выражение:

– Друзья! Я главное не сказал: нам грозит непомерная опасность, ибо воцарение Тэкле равно возвращению Саакадзе.

– Помилуй и спаси нас, пресвятая богородица!..

– Ты прав, Квели Церетели. Ибо спасутся только Мухрани, Ксани и Барата.

– Мало спасутся, но еще помогут «барсу» доконать нас.

– А о Шадимане почему забыли? Или не он чудом избежал удара твоего меча, Зураб Эристави? – сухо спросил Липарит, кинув на черную спинку кресла взгляд, полный ненависти. – Еще недооцениваешь азнауров, – тоже от тебя, Зураб, немало гозинаков с перцем поели. Сейчас жаждут запить их вином, похожим на княжескую кровь.

Тревожно оглядел князей Зураб. Снова скакун его судьбы топтался перед барьером строптивцев. И он решил, что надо отступать, ибо временное отступление, как учил Георгий Саакадзе, не есть поражение. Приложив ко лбу перстень с вырезанным на камне хевсурским крестом, он медленно проговорил:

– Благородный князь Липарит, мы все знаем твою мудрость и отвагу и внимаем тебе, как воин трубному призыву. Что ты предлагаешь?

– Прибегни, Зураб, вновь к обложению азнауров, ибо царица Тэкле уже воцарилась над ангелами в раю.

– Если так, почему церковь играет на том, что стало достоянием неба?