Великий Мусорщик

Справка

ВОЛОВА НЕВЕСТА. В день осеннего равноденствия все село собирается за околицей, где и происходят выборы Воловой невесты. Леснель Шмитц высказал мнение, что в основе обряда лежит жертвоприношение некоему древнему божеству, изображавшемуся в образе быка. Замена быка волом, по мнению Шмитца, произошла в позднейшие времена, под влиянием смягчения нравов. Шмитц полагает, что вол, лишенный полового начала, меньше компрометирует “невесту”. Соображение это не выдерживает элементарной критики. В народе бесплодие всегда было поводом для насмешек и издевательств. Стать невестой существа, не способного исполнять супружеские обязанности, не только не почетно, но и позорно. Однако хорошо известно, что Волова невеста как в процессе совершения обряда, так и в течение последующего года окружена почетом и уважением.

Более того, взять ее в жены считается большой удачей для жениха. Она приносит в дом своего супруга счастье и богатство. Все это навело Стивенса и Кроуеля на мысль, что слово “вол” заменило не быка, а древнее лакунское божество, именовавшееся Вэллом. Предположение тем более основательное, что именно в день осеннего равноденствия поклонники Вэлла еще в период раннего христианства совершали человеческие жертвоприношения.

Убежденность в могуществе Вэлла не исчезла в народе и в более поздние времена. Она сохранялась до конца прошлого столетия, а в отдельных местах и значительно дольше (в частности, празднества в честь Вэлла зафиксированы авторитетными свидетелями в районе Гарзана еще в тридцатых годах нынешнего столетия).

Догадка Кроуеля и Стивенса объясняет целый ряд обстоятельств, сопутствующих обряду, и прежде всего — предпочтение, оказываемое женихами невесте, посвященной Вэллу: предполагается, что она принесет в дом часть могущества своего первого, чисто символического супруга.

Подтверждает подобную догадку и начальный момент обряда, а именно сжигание на костре чучела в длинном балахоне, отдаленно напоминающем священническую ризу. Трудно сказать, кого изображало чучело в древние времена, но несомненно, что с введением христианства оно стало символом главного врага Вэлла — христианского священника, проклинавшего с церковного амвона языческое божество и его поклонников.

Сжигание чучела завершалось прыжками через костер и плясками под чатару. Затем появлялись девушки, впервые принимающие участие в обряде, одна из которых должна была стать “невестой”. Одетые в белые праздничные одежды, они держали в правой руке по голубю и по сигналу распорядителя празднества выпускали их. Одновременно юноши выпускали такое же количество коршунов. Та, чей голубь окажется жертвой коршуна, становится невестой. Ее переодевали в черное “свадебное” платье, надевали венок из крапивы и с песнями провожали в поле, где она должна была провести ночь совершенно одна. Предполагалось, что к ней ночью является Вэлл. Впечатлительность некоторых девушек была столь велика, что они не сомневались, что Вэлл действительно их посещал во время сна.

Рано утром “невеста” возвращалась домой. Двери всех домов стояли распахнутыми, а у дверей ее ожидали девушки, которые по возрасту не допускались к участию в обряде. Они должны были прикоснуться к ней. Считалось, что это приносит счастье.

Макс Вассерман. Осенние обряды в странах Европы.

Мюнхен, “Кронинферлаг”, 1956. С. 276–278