Великий Мусорщик

Гельбиш отослал одну из фигурок в лабораторию, надеясь, что химический анализ поможет выяснить хотя бы место их изготовления. Но анализ показал, что сделаны они из обыкновенного стеарина, употребляемого для свечей, которые продаются в любом магазине.

Гельбиш в ярости порвал карту с кружочками и вместе с анализом бросил обрывки в мусорную корзину. Потом сделал несколько упражнений из седьмого комплекса, так называемого успокоительного. Упражнения оказали самое благотворное действие. Мысли Гельбиша снова обрели четкость и последовательность. Он взглянул на календарь и вспомнил, что сегодня День медицинской сестры, сознательно приуроченный к двадцать второму сентября, чтобы отвлечь население от воспоминаний о празднике в честь осеннего равноденствия. В этот день во Дворце Санитарного просвещения из года в год выступал сам Диктатор. Гельбиш схватился за голову. За все эти двадцать пять лет, с момента утверждения праздника, не было случая, чтобы Диктатор лично не приветствовал Героических Дочерей Эскулапа, как ласково называли в народе медицинских сестер.

Отсутствие Диктатора на торжественном вечере создаст повод для нежелательных слухов, подозрений и разброда в головах лакунцев, что сейчас крайне нежелательно. Можно, конечно, оповестить всех, что Диктатор болен, выпустить бюллетень о состоянии его здоровья, экстренное сообщение… Но за двадцать семь лет Нового Режима Лей Кандар ни разу не болел. Великий Гигиенист не имел права болеть!

И вдруг он нашел выход: объявить, что в связи с повышением атмосферного давления вечер переносится… ну, скажем, на первое ноября. Но тут он засомневался: а вдруг давление, наоборот, пониженное? Ну что ж, значит, в связи с пониженным! А если нормальное? Он на секунду задумался, но решил, что давление будет таким, каким надо, чтобы оправдать отмену праздника.

Он быстро набросал текст указа о перенесении Дня медицинской сестры на первое ноября в связи с неблагоприятными погодными условиями и передал секретарю для немедленного его оглашения.

В тот же миг он вспомнил, что розыски Диктатора до сих пор не сдвинулись с места, и наконец решился вызвать Гуну. Другого выхода не было. Он уже протянул руку, чтобы нажать кнопку селектора, как вдруг раздался щелчок телетайпа. Аппарат букву за буквой отстукивал телеграмму о появлении в пределах Лакуны Куна Кандара.

— Так!.. — произнес Гельбиш едва ли не с радостью и потер руки: дело начинало проясняться.

Он никогда не верил, что двоюродный братец Диктатора, злейший враг Нового Режима, погиб в какой-то дурацкой автомобильной катастрофе. Он не сомневался, что сообщение о гибели — просто ловкий ход, маскировка, попытка усыпить его бдительность, и оказался прав!

Сто сорок девятый километр… Главнокомандующий Армией сакваларов хорошо знал предгорья Гонша. Он лично руководил в свое время борьбой с остатками куновских банд. Там до сих пор сохранились землянки и подземные убежища в карстовых пещерах, где скрывались последние бандиты, — сохранились, вероятно, и необнаруженные склады оружия.

Похищение Марии организовано людьми Куна, это несомненно! А если так, то именно там, в предгорьях Гонша, надо искать и Диктатора.

Он нажал кнопку селектора.

— Гарзанские гарды привести в боевую готовность! — приказал он твердым, спокойным голосом. — Подготовить к вылету мой вертолет!

— Есть привести Гарзанские гарды в боевую готовность! — четко, хотя и с некоторым удивлением отрапортовал верный Маркут.

Гельбиш взглянул на часы. В Гарзане он будет только к вечеру. Ну что ж! Ночь не помеха. Именно ночные операции довершили в те давние годы полный разгром повстанцев.