Великий Мусорщик

Исчерпав все запасы, дремавшие в таинственных кладовых подсознания, Кандар запнулся и виновато взглянул на саквалара, подавленный столь несвойственным для него выражением эмоций.

Лорк смотрел на Кандара с таким неподдельным восхищением, какого тому не приходилось видеть даже на лицах господ членов Совета после самых блистательных своих выступлений. Кандар решил воспользоваться впечатлением, произведенным на саквалара.

— Ну вот что, — сказал он тоном, не допускающим возражений. — Все, что тут говорил этот… мальчишка — забыть!

— Есть, забыть! — лихо отчеканил Лорк.

— Найди, во что переодеться. Поедешь со мной! — приказал Кандар.

— Не имею права, господин Диктатор! Приказано вас отсюда не выпускать! — четко, по-солдатски отвечал саквалар.

— Ты осмеливаешься возражать… мне?! — возмутился Кандар.

— Так точно, господин Диктатор, поскольку нахожусь на посту, — стоя по стойке смирно, сказал Лорк. — Саквалар во время несения караульной службы подчиняется только начальнику караула. Снять его с поста не имеет права даже главнокомандующий! Согласно воинскому уставу, глава IV, раздел III, параграф 13.

— Но этот… Кто он?! Он — никто… — с раздражением выкрикнул Кандар. — Он не имеет права давать тебе приказания!

Безусловно справедливый довод Кандара не произвел, однако, на Лорка ни малейшего впечатления. Признав Алена своим начальником, он, естественно, должен ему подчиняться по всей строгости устава.

— Приказ есть приказ! — проговорил он твердо.

— Идиот, — сквозь зубы процедил Кандар.

Спорить с этим тупицей не имело смысла — в силу странного понимания им великого принципа субординации приказ Алена может отменить только сам Ален. А он, Кандар, к тому же — “человек, который юридически вообще не существует”.

Кандар вынужден был смириться со своей участью.

Но пребывать в бездействии в то время, когда его страна, охваченная безумием, летит в пропасть, увлекаемая каким-то негодяем, надевшим на себя личину дьявола, было просто невозможно!

— Надо что-то придумать, — повторял он, бродя по выложенному булыжником двору. — Надо что-то придумать…

Не получалось ничего придумать. В голову лезла какая-то чепуха. Почему-то он стал вспоминать, как в Средние века чернокнижники вызывали дьявола. Но ничего вспомнить не удавалось. Только слово “пентаграмма” выползло откуда-то. Он не представлял себе, как она выглядит. Кажется, ее рисовали на полу. И еще существовали какие-то заклинания, если память не изменяет — латинские. Почему-то дьявол охотно откликался на латынь… Менс сана ин корпоре сано… Тоже латынь. Может, это и есть то самое заклинание? Ведь удалось ему вызвать Вэлла.

Он чувствовал спиной присутствие неотступно следовавшего за ним саквалара и, чтобы избавиться от его назойливости, вошел в дом и оказался в мастерской Йорга. Пахло краской и сухим деревом — можжевельником или самшитом, Кандар плохо разбирался в запахах. На полу стружки. В углу — чурбаки, куски фанеры, обрывки кожи, войлок, стекло… Над большим верстаком — шкафчик с инструментами, а на одной из стен — полка, заставленная игрушками: пестро раскрашенные, диковинные, отдаленно напоминающие те, что доводилось видеть в детстве на ярмарке.

Кандар снял с полки синего в красную полоску кита. Сквозь крохотное окошечко в боку, через вставленное в него увеличительное стекло, можно было разглядеть в чреве четырех матросов, играющих в карты. Идиотская фантазия… Почему людям приходит в голову заниматься такой ерундой, задумался Кандар. Зачем тратить время на глупости?

— А на что его тратить? — спросил он себя.

Работать, чтобы прокормить семью… Плодить и воспитывать детей, ходить на собрания “Саны”, заниматься спортом… Впрочем, Йоргу иметь детей не полагалось. А тем, кому полагалось? Что делали они, когда не работали, не плодили детей, не сидели на собраниях?

Об этом Кандар не имел никакого представления. Он привык мыслить большими категориями, такими как народ, в котором места для отдельной личности быть не могло… Народ хочет… Народ верит… Народ благодарен… “Вы приходите из своих кабинетов и казарм и решаете за людей, что им делать, как жить, с кем спать…” — вспомнил он слова Алена.

Пусть так… Пусть прав этот самоуверенный мальчишка, но он, Кандар, принял на себя ответственность за судьбу страны. И если ему не удалось дать ей счастье, то, во всяком случае, он обязан спасти ее от гибели!

И тут он обратил внимание на Лорка.

Лорк, верный приказу Алена и не спускавший с него глаз, неожиданно заинтересовался фигуркой обнаженной девицы, стоявшей отдельно, на треугольной полочке в углу. Приглядевшись, он с удивлением узнал в ней Вилу. Бесстыдно обнаженная Вила, выставив вперед маленькие острые грудки, выглядела призывно и многообещающе. Он снял ее с полки и, поглаживая нежное, до блеска отполированное дерево, огляделся и увидел над дверью женский портрет — на него сверху вниз смотрела, лукаво улыбаясь, а лучше сказать подсмеиваясь, все та же Вила!

Откуда она тут? И действительно ли это она?