Великий Новгород в иностранных сочинениях. XV — начало XX века

Посольство ехало от границы в Новгород по весенней распутице по дороге, построенной когда-то Якобом Делагарди. Не исключено, что именно эту дорогу нарисовал в 1616 году Хутеерис. Последнюю ночь перед Новгородом послы ночевали в Вяжищах, и Спарвенфельд хотел осмотреть Вяжищский Никольский монастырь. Но монахи его в монастырь не впустили, поскольку он, по их словам, не был христианином. Этот инцидент является наглядной иллюстрацией тех предрассудков, которые затрудняли общение русских и шведов. «Другие» считались не христианами, а язычниками, поскольку они не исповедовали истинную религию. В то время на Западе русских также считали неверующими и безбожниками, несмотря на то что многие современные исследования констатировали их принадлежность к христианской вере. В шведских церковных и правительственных кругах отношение к вероисповеданию русских менялось в зависимости от политической конъюнктуры, во второй половине столетия его стали называть «старой греческой религией», а русских считать христианами, хотя и второсортными.

21 марта перед членами посольства открылась панорама Новгорода, который издалека выглядел «как достаточно большой и красивый город, но по мере приближения к нему это впечатление терялось». У Антониева монастыря послов встретили собранные из окрестностей Новгорода и Пскова дворяне, которые верхом сопроводили их до городской стены, где был выстроен почетный караул. Спарвенфельд очень подробно описал его вооружение и знамена, а также ритуал встречи.

Он заметил также, что «Новгород расположен выгодно на большой равнине и окружен болотами, так что если бы он был хорошо укреплен, то его было бы невозможно завоевать. Но теперь все его стены деревянные кроме кремлевских, которые сделаны из кирпича, но не очень высоки. В окрестностях, насколько хватает глаз, можно видеть сады и монастыри».

23 марта было Вербное воскресенье, и шведы пошли посмотреть крестный ход. В этой связи Спарвенфельд рассказал о старообрядцах, которые не приняли участия в этой церемонии, поскольку они придерживаются старой веры. Он сообщил, что они «крестятся двумя пальцами, как католические священники, и принимают облатку с крестом. Но новая реформа запретила это и предписала другой крест и крещение тремя соединенными пальцами… Кроме того, новые (никониане. — Г. К.) считают, что надо говорить “Иисус Христос, Господи наш, помилуй нас” вместо того, чтобы по-старому говорить “Исус Христос, сыне Божий, помилуй нас”. Из-за этих трех мелочей… многие сотни были сожжены заживо». Впрочем, как пишет Спарвенфельд, деньги и связи иногда помогали избежать наказания.

В качестве примера он приводит случай с новгородским купцом Семеном Гавриловым. Его сын Иван был уличен в приверженности к расколу и под пытками назвал многих лиц, имевших отношение к распространению подметных тетрадей еретического содержания. Чтобы спасти сына от наказания, Семен Гаврилов заплатил большие деньги, после чего Иван был отдан ему на поруки.

Спарвенфельд пишет о том, что Семен Гаврилов «является в Новгороде влиятельным лицом как фактор и тайный советник царя и которого боится даже воевода, которого он может оговорить и навлечь на него немилость, если захочет». Это соответствовало действительности, Семен Гаврилов принадлежал к числу «лучших» людей — верхушке новгородского посада, — которые распоряжались в Новгороде как в своей вотчине, не особенно считаясь даже с воеводой. После подавления Новгородского восстания 1650 года и проведения посадского строения видную роль в жизни новгородского посада играло семейство Гавриловых, главенствующее положение в котором занимал гость Семен Гаврилов, часто вступавший в конфликты с городскими властями. Он был известен шведам, поскольку играл важную роль в русско-шведской торговле.

Краткие заметки Спарвенфельда о новгородских раскольниках и расправах над ними отражают реальную ситуацию, сложившуюся в Великом Новгороде. Во второй половине XVII века Новгородские земли стали одним из оплотов староверия, не случайно Новгородчину называли «первой старообрядческой митрополией». Начало 1680-х годов было ознаменовано ожесточенной борьбой центральных властей со старообрядцами. В 1683 году в Новгороде было проведено следствие, в ходе которого выявилась причастность к старообрядчеству нескольких десятков человек, в том числе из дворян и окружения митрополита Корнилия.

В своем дневнике Спарвенфельд несколько раз упоминает служившего в Новгороде переводчика Гюттнера, который бежал из Швеции в Новгород, предложил свои услуги царю и был принят на службу в Посольский приказ. Спарвенфельд относится к нему с недоверием и характеризует его как честолюбца, лгуна и изменника.

Спарвенфельд принял участие во встрече послов с новгородским воеводой князем Федором Семеновичем Урусовым, описал его резиденцию и привел перечень блюд и напитков, которыми угощали шведских гостей: