Великий океан

Из сада доносились голоса и смех — там в тени гигантского дуба монтерейские офицеры слагали свои песенки и играли в карты, возле кухни стучали ножи, переговаривались индианки, моловшие ручными жерновами зерно, озабоченно пробегали слуги. Потом появился Луис. Придерживая свою гремевшую саблю, он ворвался к сестре и долго бессвязно рассказывал о приеме на корабле, о богатстве русских, у которых даже есть клавикорды, каких нет ни в одной миссии Верхней Калифорнии, показывал пистолет турецкого паши, подаренный Луису Резановым. Он тут же побежал в сад к офицерам пробовать свой подарок и не заметил смущения сестры. Луис ни о чем не догадывался.

Гости начали съезжаться вскоре после того, как прозвонили в монастыре. Дневная жара спала, медленно остывали камни и накаленная зноем земля, уползали в расщелины зеленые ящерицы. Ароматы трав и кроваво-красных цветов мадроны наполняли вечерний воздух. Час покоя и прохлады спускался над Калифорнией.

Комендант и донья Игнасия встречали гостей на крыльце президии. С одинаковой любезностью они принимали и тех, кто приехал на великолепных скакунах, в расшитых золотом куртках, плащах и шляпах, и тех, кто прибыл на скрипучей арбе, запряженной мулами, и тех, кто просто пришел пешком. Почти все носили такие же древние фамилии, как и богатые владельцы поместий.

Гости и хозяева долго обменивались приветствиями, справляясь о семьях, детях, потом мужчины постарше шли представляться губернатору, сидевшему в кресле на галерее, женщины оживленно разглядывали друг у друга мантильи, вышивку сорочек, передавали, что в моду снова входят узкие юбки и что в Мадриде их носят уже давно. Девушки сразу же скрылись в комнате Кончи.

Сегодня она тоже была одета в староиспанский костюм. Короткая коричневая юбка из домотканой шерсти, белоснежная сорочка, оттеняющая смуглую шею, кружевная накидка и белая маргаритка в волосах над ухом удивительно шли к ней и делали ее похожей на прелестную девочку с плоскогорий Кастилии. Только взгляд темных-темных глаз и приподнятые уголки пухлых маленьких губ таили недетскую сдержанность, а может быть, и печаль.

Конча была ниже ростом своих подруг, она не носила высокого гребня, но тоненькая ее фигурка выделялась среди девушек, веселых и взволнованных предстоящим праздником.

— Русские обязательно приедут, Конча, да? — все время приставала к ней такая же невысокая светловолосая Кристина с бледной родинкой на лбу. — Русские красивые, да?

Она приоткрывала рот, смотрела вопросительно и возбужденно.

— Ты увидишь, Крис.

Конча отвечала и говорила приветливо и сердечно, но чувствовала себя стесненно. Она редко встречалась со сверстницами, не знала ни их интересов, ни стремлений, товарищем игр был Луис, собеседниками — монахи. Сегодня она почти завидовала девушкам.

Прибытие русских ознаменовалось криками, стрельбой из мушкетов, чадным светом факелов и горящих пучков соломы, прикрепленных к шестам у стен президии. Потом заиграл оркестр. Монтерейские офицеры и съехавшиеся испанцы столпились у дверей, с любопытством разглядывая входивших. Губернатор поднялся со своего кресла и, опираясь на руку Луиса, двинулся навстречу.

Впереди, рядом с комендантом и доньей Игнасией, шел Резанов. За ним — улыбающийся Давыдов, поблескивающий очками Лансдорф, суховатый, немного сутулый Хвостов. Офицеры «Юноны» были в темно-зеленых с золотыми эполетами мундирах, при шпагах, с треугольными шляпами в руках.

Резанов выглядел сегодня особенно представительным. Камергерский мундир, спереди сплошь расшитый золотом, белый Мальтийский крест и орден Иоанна Иерусалимского, высокий рост, осанка, светлые, слегка курчавые волосы. Поклонившись всем, Николай Петрович подошел к губернатору и, улыбаясь, взял его под руку.

— Ей-богу, Николай, они бы его в короли произвели! — шепнул Хвостову Давыдов. — А нас в министры.

— Дон Давидио де Гаврила! Тебе бы отменно пристало.

Девушки тоже выскользнули из своей комнаты и восхищенно разглядывали чужеземцев, а маленькая Кристина схватила за руку Кончу, не замечая, как пальцы той задрожали и как медленно она опустила ресницы.

Ужин прошел шумно и весело. Домашние вина, а главное ром, доставленный с корабля — Резанов приказал отправить целый бочонок, — разогрели и без того приподнятое настроение. Гостям казалось, что они давно уже знают друг друга.

Резанов сидел далеко от Кончи, рядом с хозяйкой и губернатором. Но девушка два раза уловила его внимательный взгляд и нахмурилась, когда Кристина шепнула, что русский на них смотрит. Она так еще и не знала, получил ли Резанов послание, и то, что он не подошел к ней и ничего не сказал, мучило и угнетало. Быть может, он осудил ее поступок. Расстроенная и озабоченная, она еле отвечала на вопросы Кристины и соседа — низенького глуховатого испанца — и старалась не глядеть в сторону приезжих. Однако ей это плохо удавалось. Она видела их веселые лица, улыбку Резанова, беседующего с комендантом и губернатором. Видела, как крестный часто задумывался и забывал выпить вино.