Великий парадокс, или Два почерка в Коране

Задумаемся: что, если бы история сделала небольшой зигзаг, и властителем государства стал не Мохаммед, а Абу Бекр? Что, если бы посланник продолжал выполнять ту функцию, которую возложил на него Господь — вести людей к единобожию, к добру, а Абу Бекр был главой государства? Если такое «разделение властей» имело бы место, то, наверное, не было бы подчинения религии политике, когда догматы веры «подгонялись» под политические амбиции, и даже личные желания властителя.

Политика, как известно — грязное дело. Если бы Мохаммед сосредоточился на своей пророческой деятельности, возможно, он остался бы таким, каким был в Мекке — вспомните его прозвище «Аль Амин» — искренним и надежным. Обратите внимание: Иисус и Моисей не были главами государств, они занимались лишь увещанием своих народов, обучением их мудрости, вели людей к Богу.

Мохаммед, приехав в Медину, забросил дело, к которому был призван Богом. Об этом говорит даже число сур, которые были прочтены им в Мекке и Медине — за первые 12 лет — 90, за последние перед смертью 10 лет — всего 24, соотношение 3: 1.

Пророк, возглавив Медину, поддерживал одни племена в ущерб другим, подавлял сопротивление тех, кто не хотел идти вместе с ним, изгонял племена, ему приходилось добывать деньги на войны и пропитание мухаджиров — переселившихся с ним из Мекки мусульман. Это была политика — создавалось первое мусульманское государство. Не всегда хватало терпения на увещание — и в ход шли принудительные меры. Политическому лидеру трудно оставаться безгрешным ангелом.

Дух Корана с переселением Мохаммеда в Медину меняется. Он становится более категоричным, даже жестким. Если в Мекке суры носили характер убеждения, увещания, объяснения, что добро должно побеждать зло, что люди должны жить в мире, — то в Медине они стали суровыми, соответствующими новым веяниям. Мы уже приводили этот пример, а сейчас напомним, что, скажем, в тема адекватности наказания проступку в Медине зазвучала не либерально, как раньше, а так:

«Если распространители ложных слухов вредить не перестанут мусульманам, Мы настроим тебя против них, окажем тебе поддержку, и они тогда не будут соседствовать с тобой. На них проклятие Аллаха, они заслуживают изгнания. Где бы их не нашли, будут хватать и предавать смерти. Установления Аллаха неизменны!». (Сура 33)

В этой суре — намек на небольшое происшествие в семье Мохаммеда — люди стали злословить по поводу ночного отсутствия юной жены пророка, а привез ее из пустыни некий молодой человек. Из-за этого и пошли слухи. Как видим, у Мохаммеда была личная причина быть жестоким, и это отразилось в Коране. Кстати, двух поэтов, которые сочинили по этому поводу стишки — мужчину и женщину — жестоко убили. Ведь они «вредили мусульманам»…

Так чем же обусловлена разность тона сур, прочитанных в Мекке и в Медине — волей Господа или волей Мохаммеда? Может ли верующий человек усмотреть в этом изменение Его установлений? Конечно, нет. Тогда мы приходим к выводу: гуманизм, воздержание гнева, толерантность были ниспосланы Богом, а недобрые, даже жестокие мысли — родились на нашей грешной земле.

Сура 88 «Покрывающее» завершается такими строчками:

«А тех, кто отвернулся и впал в неверие — Аллах накажет величайшим испытанием. Ведь к Нам возврат, и расчет за Нами».

Изначально, как мы видели, под неверием в Коране подразумевалось отсутствие у человека веры в Бога. В мединских же сурах имеется в виду неверие в Бога и его посланника. Сейчас ортодоксы чаще всего говорят о вере в пророка, безоговорочной уверенности в безошибочности его слов и поступков, его безгрешности. Искренне религиозному человеку предписывается верить «в каждую запятую» Корана и, главное, в то, что он целиком и полностью — слово Аллаха. Это граничит с богохульством — ведь Бог тогда оказывается способным устраивать хитрости, вести человека по неправильному пути, даже прощать человеку грехи, которые он совершит в будущем.

Тем, которые возражают против такого богухульства, отвечают: логика Бога отличается от логики человека. Словом, на взгляд ортодоксов, неверие — это неверие им, что бы они ни говорили. Так и получилось, что, зараженные этой слепой верой, — нет, не в Бога, а в излагаемые нам постулаты, — мусульмане по их команде могут убивать безоружных людей в метро или в театре. Это страшно, это опасно, это грозит прежде всего самим мусульманам, терпение людей и игры в демократию не безграничны.

СУРА 89. ЗАРЯ (Аль— Фаджр). Мекканская, поэтический период.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь зарёю — исходом ночи, и десятью священными ночами, числами чётными и нечётными клянусь, что всё это — правда, и этих клятв достаточно.