Великий парадокс, или Два почерка в Коране

Вспоминай своего Господа, посланник, с покорностью и страхом, читая Коран по утрам и вечерам, и не будь небрежным. Те, которые рядом с Ним, не превозносятся из-за служения Ему, они Его славят и поклоняются Ему».

Это обращение Аллаха к Своему посланнику, которое содержится в 7-й суре Корана, требует осмысления.

Мусульманские ортодоксы изображают Мохаммеда безгрешным, прямо лубочной картинкой, тогда как многое у него в жизни, и даже в отношении его к Богу, было неоднозначным. Вначале у Мохаммеда не могла возникнуть даже мысль, чтобы поставить себя рядом с Богом. Это потом, в мединских сурах, Аллах и Его посланник станут рядом — надо верить им, служить им, Аллах даже становится помощником Своему посланнику.

Мы видим, что наваждения от сатаны могут коснуться даже пророка, это не исключается. Далее идет странная мысль о том, что братья богобоязненных могут усиливать их заблуждения. Некоторые переводчики, желая логично разъяснить это выражение, считают, что речь идет о братьях сатаны. Но в тексте Корана говорится «их братья», где под «их» подразумеваются богобоязненные, а не сатана.

За годы, прошедшие со времени появления ислама, Мохаммед приобрел образ безгрешного, ни в чем не ошибающегося человека. Исламисты сотворили из него кумира. Неспроста первое его жизнеописание появилось на свет только в VIII веке, когда исчезли последние свидетели его деяний.

Повторим, что в 570 году в городе Мекке, нынче Саудовская Аравия, родился мальчик, которому дали имя Мохаммед. До 50 лет он был примером для подражания: праведным и, действительно, безгрешным. Он был красавец, умница, не обращал никакого внимания ни на женщин, ни на другие мирские радости вроде денег. Неспроста именно его Бог избрал в те годы передатчиком нового Своего писания после Ветхого и Нового Завета. Целых 22 года Господь частями ниспосылал новое вероучение, которое должно было дополнить существовавшие религии.

Нет пророка в своем отечестве. Моисея предал тот самый народ, свободы и процветания которому он желал. Иисуса распяли за то, что он проповедовал идеи добра и любви. На их фоне Мохаммед выглядит благополучным героем. Правда, сначала его изгнали из Мекки, но всего через восемь лет он завоевал этот город и стал признанным политическим и религиозным лидером всех мусульман. Но оказался несчастнее распятого на кресте Иисуса. Достаточно вспомнить, что почти все его дети умерли при его жизни, только Фатима пережила его на полгода.

В только что прозвучавших строчках Корана мы видим незавуалированное предупреждение Аллаха своему посланнику: что делать, если сатана подвергнет его искушению; Бог говорит о дьвольском наваждении; советует вспоминать Его, «если коснется видение от сатаны». И в то же время обращает внимание посланника на то, что братья богобоязненных усиливают в них заблуждение, и больше не ослабляют.

В этих словах Аллаха, в этих предупреждениях, которые Бог ниспосылает посланнику, а тот воспроизводит — трагедия Мохаммеда, трагедия его преображения, которое он сам не смог остановить.

Прибыв в Медину в 622 году, Мохаммед сразу повернулся на 180 градусов. Знавшие его как благонравного, бескорыстного человека, люди не узнавали пророка. После смерти Хадиджи, которой был безраздельно верен, в свои 52 года он начал свои многочисленные женитьбы и овладение невольницами. В числе жен оказывались весьма неожиданные личности. Так, одной из его жен стала красавица Зейнаб — его двоюродная сестра, бывшая жена собственного приемного сына. Даже языческие законы считали это недопустимым, потому что приемный сын приравнивался родному.

К моменту смерти Мохаммеда, кроме невольниц, у него было 9 жен, еще две умерли при его жизни. И это — при ограничении Кораном числа жен четырьмя. Мало того, он, прежде бессребренник, обрастал золотом, драгоценностями, домами. Он приказывал резать личных обидчиков, изгонял из жилищ людей только по подозрению в предательстве, и даже устроил массовую резню.

В то же время по своему характеру он был прост и доступен, не был огражден от сподвижников кольцом охраны. Ближайшему его окружению ничего не стоило сказать ему, что происходит что-то ненормальное. Людей, которые сказали бы ему: Мохаммед, ты не прав — не нашлось. Напротив, современники внушали ему, что он во всем прав. На наш взгляд, это и были те самые «братья, которые усиливают заблуждение и больше не ослабляют».

Это явление — сотворение кумира сподвижниками, их нежелание предупредить лидера о постепенном скатывании вниз — мы неоднократно наблюдали на примере и других политических деятелей, живших гораздо позже Мохаммеда. Ему следовало бы догадаться, что его «братья», которые возвеличивают его и ставят на нем печать непогрешимости — вовсе не друзья ему и его религии.