Великий переход

«Новая система генерации электроэнергии освободила промышленность от кожаного ремня и линейного вала, поскольку она в конечном итоге позволила обеспечить каждый инструмент собственным электродвигателем… Двигатель позволил организовать технику в соответствии с последовательностью работ, и только одно это, вероятно, удвоило эффективность производства благодаря исчезновению потребности в бесполезной переноске. Ремни и линейные валы приводили к такой потере мощности, что ни один завод нельзя было сделать по-настоящему крупным, поскольку даже самый длинный линейный вал был недостаточно большим и не отвечал современным требованиям. Также скоростные станки были немыслимы в прежних условиях – ни шкивы, ни ремни не могли бы работать на современных скоростях. А без скоростных станков и быстрорежущей стали не было бы современной промышленности».

Широко используемый другими производителями, электрифицированный конвейер Форда способствовал резкому скачку производительности. В 1912 году для производства автомобиля Model T требовалось 1260 человеко-часов. Два года спустя благодаря конвейеру это количество уменьшилось в два раза – до 617 человеко-часов. По мере настройки параметров работы сборочной линии трудовые затраты еще больше сокращались и к 1923 году составили 228 человеко-часов. Кроме упрощения и ускорения производственного процесса, конвейер сократил запасы компонентов и незавершенного производства, которые необходимо было хранить в заводских цехах. Производство стало гораздо более выгодным. Хотя бо́льшая часть прибыли шла владельцам или акционерам компаний, значительная ее часть оказывалась в карманах рабочих.

Будучи пионером в использовании конвейера, Форд лидировал и в повышении заработной платы рабочих. Вскоре после открытия завода в городе Хайленд-Парк он объявил, что собирается удвоить зарплату всем рабочим до пяти долларов в день. Хотя этим ходом он вызвал гнев других бизнесменов и появление разгромной статьи в газете Wall Street Journal, Форд знал, что повышение заработной платы было необходимо, чтобы убедить большое количество людей взяться за утомительную работу на заводе и в дальнейшем удержать их. После объявления о повышении оплаты труда у завода Форда выстроилось 15 000 человек, чтобы подать заявку на одну из 3000 вакансий. Остальные владельцы заводов скоро поняли: у них нет иного выбора, кроме как последовать примеру Форда, поэтому тоже начали повышать заработную плату. Быстрое увеличение размеров заводов и количества сотрудников ускорило распространение профсоюзов, с которыми Форд боролся, иногда жестоко, и которые помогали перенаправлять еще больше прибыли от владельцев сотрудникам.

Тут и проявился первый, но далеко не последний парадокс электрификации: несмотря на то что работа на заводах требовала меньшего мастерства, она стала более высокооплачиваемой. Это положило начало одному из самых важных социальных процессов века: созданию многочисленного процветающего американского среднего класса.

Увеличению численности среднего класса способствовало еще одно событие на рынке труда. По мере расширения компаний, усложнения рабочих процессов и освоения крупных рынков требовалось все большее количество управляющих и руководителей для контроля и координации работы сотрудников. Кроме того, нужны были служащие, которые бы вели бухгалтерию, продавали товары, разрабатывали маркетинговые и рекламные кампании, создавали новые продукты, занимались наймом и расчетом заработной платы, заключали контракты, печатали и хранили документы и, конечно, работали с перфокарточными табуляторами и прочими устройствами. По мере развития химической и сталелитейной промышленности компаниям приходилось нанимать все больше ученых и инженеров. Хотя рост количества офисных служащих, как и механизация заводов, начался еще до электрификации, дешевая электроэнергия ускорила эту тенденцию. И офисная работа хорошо оплачивалась, по крайней мере по историческим меркам.