Великий перелом

Путь был свободен, и, выжимая из двигателя максимум возможного, Чигирев направил машину к стрелке Васильевского острова. Доехав до ближайшего поворота, он снова свернул на линию, проскочил по ней и свернул на Малый проспект. Преследователи отстали.

«Слава Богу, что у них радиосвязи нет, — подумал Чигирев. — Иначе бы точно накрыли».

Переехав Малую Неву, он стремительно двинулся по Большому проспекту. Около Введенской улицы ему встретился патруль, но, увидев человека в колонке за рулем, солдаты не стали останавливать машину. Добравшись до Каменноостровского проспекта, историк свернул налево и двинулся к Комендантскому аэродрому.

«Вот бы аэроплан захватить! — подумал он. — Хотя вряд ли из этого что-то выйдет. Аэродром, скорее всего, хорошо охраняется, а сам я с „этажеркой“ не справлюсь».

В душе у Сергея все пело. Вот она, свобода! А с ней и новые возможности. Ничто еще не потеряно. Еще есть шансы повернуть ход истории, спасти стремительно летящую в пропасть страну.

Патруль, встретивший его перед въездом на Каменноостровский мост, тоже не заинтересовался одинокой машиной.

Проехав Каменный остров, Чигирев свернул на Приморское шоссе. Вскоре городские постройки закончились. «Неужели спасен?!» — пролетела в голове мысль.

На подъезде к Старой Деревне историк увидел два разложенных по обочинам костра и вооруженных людей. Бородатый солдат вышел на середину дороги и поднял руку, приказывая машине остановиться. Чигирев вдавил педаль в пол. Автомобиль рявкнул, выжимая из двигателя все возможное. Солдат еле успел выскочить из-под колес «руссобалта». Сзади захлопали выстрелы. Что-то толкнуло историка под правую руку. Ощупав ее левой рукой, он почувствовал теплую влагу на разорванной коже куртки.

Погони не было. Очевидно, у красноармейцев не имелось ни лошадей, ни автомобилей для преследования. Но, проносясь мимо поста, Чигирев заметил справа небольшой домик, из которого выскакивали охранники. Скорее всего, там был телефон. А это значило, что по идущим вдоль шоссе телефонным проводам уже летят сообщения об автомобиле, прорвавшемся за город. Еще по довоенным поездкам на пикники Чигирев знал, что до Сестрорецка шоссе идет параллельно железнодорожному полотну. Наверняка на каждой станции находились небольшие отряды красноармейцев, призванные поддерживать порядок и ловить бегущих в Финляндию от советской власти буржуев. Если они получили сообщение о беглеце, то уже перекрыли трассу. Отсчитав про себя до двухсот, Чигирев резко свернул на обочину, выпрыгнул из кабины и, утопая в глубоком снегу, бросился в лес.

ГЛАВА 23 Игнатов

К Лисьему Носу Чигирев вышел, когда уже светало, Двигаться к границе днем нечего было и думать. Рана в правой руке саднила. Желудок настойчиво напоминал о том, что историк уже давно не ел. Натруженные и промокшие ноги настойчиво требовали отдыха.

Конечно, бывший товарищ министра юстиции не слишком большая птица, но столь наглый побег должен был обеспокоить ЧК. Поймать человека, бросившего вызов новой власти, могло стать для чекистов делом чести. Кроме того, если о побеге узнает Крапивин, он наверняка предпримет все усилия, чтобы поймать, а может быть, и убить опасного соперника. После прорыва у Старой Деревни у беглеца был только один путь к границе, и чекисты это, без сомнения, понимали. Наверняка у всех красноармейских постов, расположенных вдоль шоссе, уже были описания внешности Чигирева, а по дорогам рыскали специально сформированные патрули. Передвигаться днем было равнозначно самоубийству.

Здесь, в поселке, располагалась дача профессора Игнатова, с которым Чигирев был знаком еще по работе в университете. Конечно, встретить здесь хозяина в такое время нечего было и думать. Чигирев лишь рассчитывал пересидеть день в знакомом доме.

К его удивлению, дорожка, ведущая от калитки к дому, была утоптана. Кто-то по ней ходил, и совсем недавно. Притаившись за забором, Чигирев некоторое время наблюдал за домом, однако ничего подозрительного не заметил. Наконец он решился, крадучись подобрался к дому и аккуратно потянул за ручку входной двери. Дверь оказалась заперта. На всякий случай Чигирев достал пистолет и постучал в окно. Некоторое время было тихо, но потом Сергей явственно различил шаги. Вскоре занавеска отодвинулась, и в окно выглянул профессор Игнатов. Когда профессор узнал гостя, ужас на его лице сменился крайним удивлением. Занавеска резко задернулась, и вскоре Игнатов выскочил на крыльцо. Он был в валенках, широких штанах и дохе, накинутой поверх нижнего белья.

— Сергей Станиславович, как вы здесь? — громким шепотом спросил он. — И еще в таком виде! Что случилось?

— Долгая история, Семен Валерьевич, — тоже шепотом ответил Чигирев. — Чекисты поблизости есть?

— Только на станции.

— Хорошо. Тогда можно мне войти? — Чигирев убрал за пояс пистолет.

— Ах, извините. Проходите, конечно, — спохватился Игнатов, пропуская Чигирева.

Сергей проскользнул на веранду, и Игнатов снова закрыл дверь на засов. В доме было тепло. Очевидно, печку топили.