Великий перелом

Но сможет ли сам Федоров его реализовать? Большой вопрос. Поэтому нарком дал шанс и второму участнику этой гонки – Токареву. В надежде на то, что хоть один из образцов за несколько лет они смогут довести до ума. И на Токарева у него надежды было больше.

Почему?

Тот был приземленным и не витал в облаках.

Вон как ухватился за шанс.

И вряд ли будет пытаться сделать что-то идеальное. У него не такая степень экзальтации…

– Там есть еще кто на прием? – поинтересовался Фрунзе, когда конструктор ушел.

– Нет Михаил Васильевич, – ответил секретарь.

– Тогда я домой. Голова кругом.

– Вас беспокоить, если будет какое-то ЧП?

– Конечно. Следуем строго по регламенту. Пусть даже оно в 2 или 3 часа ночи случиться. – произнес нарком через плечо, выходя из кабинета.

Дорога до дома ему не запомнилась.

Он почти сразу задремал и чуть-чуть покемарил, пока ехал.

Поднялся в квартиру.

Обнял и поцеловал молодую и покладистую супругу. И… замер…

В прихожей на тумбочке стояла пачка книг, перевязанных веревочкой. Одинаковых.

– Что это? – спросил нарком и, не дожидаясь ответа, глянул на обложку. – «Сказки на ночь» М.В. Фрунзе… – прочитал он. И «завис».

– Дорогой, ты не рад?

– Я? Я… честно говоря даже не могу понять, что это?

– Ты детям такие интересные сказки рассказывал. Я их никогда не слышала. Вот и решила – записать. А потом обратилась в издательство и их напечатали.

– Напечатали то, что я рассказывал детям?! – вытаращился он на жену.

– Ну да… – опешила она. – Тимур и Татьяна очень мне помогали в этом. Они тебя специально просили повторить то, что я еще не слышала или записала не точно. А потом, мы вместе их вычитывали-правили. И мама твоя помогала. Мы хотели сделать тебе сюрприз.

Фрунзе нервно выдохнул.

Развязал завязки. И взяв книгу, начал ее листать.

Его пробил холодный пот.

У него в прошлой жизни никогда не было детей. И он не знал детских сказок. Разве что те, которые сам в детстве слушал. Но то было давно и не правда, посему он их совсем не помнил. Вот и выдумывал, опираясь на свои воспоминания, разные истории. Где-то пересказывал мультфильмы, адаптивно. Где-то фрагменты фильмы. Где-то что-то еще. Поэтому его дети слушали то историю «Ивашка из дворца пионеров», то приключения миньонов, то похождения «Аватара», а то и историю о паровозике, который смог в шутливой форме. И так далее. Само собой – в адаптированном варианте. Так как оригинальный финал истории про паровозик от майора Пэйна Фрунзе посчитал перебором.

И это все оказалось записано.

И издано.

– Ох… – выдохнул нарком.

– Милый, тебе плохо?

– Да разве же это сказки? Зачем…

– Еще какие сказки! Ты посмотри на тираж!

– Любимая, – как можно спокойнее произнес чуть пришедший в себя Михаил Васильевич. – Ты хоть спрашивай, когда в следующий раз такое будешь делать. Или хотя бы предупреждай…

– Я что-то сделала не то? – нежно обняв его за шею, спросила Любовь Петровна.

– Ну… как тебе сказать?.. Мда. И кто тебя надоумил?

– Я Александру Васильевичу как-то сказала, что ты удивительный рассказчик и сочиняешься для детей сам славные сказки. Он заинтересовался. Попросил парочку ему показать. Я выбрала наиболее безобидных. И он оказался в восторге. Заявил, что это как раз то, что нужно современным детям.

– Александру Васильевичу?

– Луначарскому. Наркому просвещения.

– Луначарский значит… уф… – протерев вспотевший лоб платочком выдал он. – Прошу, радость моя, никогда ничего за моей спиной не делай. Даже если считаешь это правильным и нужным.

– Я просто хотела сделать тебе приятный сюрприз.

– Понимаю. И он очень приятный. Серьезно. Я рад. Но будь осторожна, не забывай о том, какую должность мне приходится занимать. Любое неосторожный шаг может закончиться фатально. Для нас обоих. Еще не известно, к чему все это приведет, – кивнул он на книгу. – Любую двусмысленность мои враги могут использовать против меня. Против нас. Понимаешь?

– Понимаю, – нежно поцеловав мужа в ушко, произнесла она. – Прости. Такого больше не повториться.

– Ужин готов?

– Только тебя и ждем. Сейчас накрою на стол. – произнесла она и упорхнула на кухню. Нарком же еще несколько минут приходил в себя. Его расчет на продуманную особу оказался поспешным. Такую выходку отчубучила…

Глава 4

1927 год, март 3, Ленинград

– Гляди-ка! – ткнул локтем один матрос другого.

– Чего тебе?! – недовольно воскликнул дремавший доселе морячок на лавочке.

– Какие гости к нам пожаловали!

– Какие?

– Да ты зенки то протри и погляди! Вон туда.

Матрос поежился от холодного ветерка, попавшего за шиворот. Потер глаза. И таки посмотрел в указанную сторону.

Там прибывал бронепоезд.

Передняя буферная платформа с запасом рельсов, шпал и шанцевым инструментом. Специально на случай порчи рельсов или их подрыва. Потом шел паровоз, прикрытый броневым кожухом. Дальше тендер с углем. Вооруженный вагон с поворотной башней, где стояла 76-мм горная пушка и спаренный с ней станковый пулемет. Три бронированных вагонов. Еще один вооруженный вагон. Тендер. Забронированный паровоз и буферная платформа.