Великий перелом

– Как прошел день? – поинтересовалась супруга, обнимая Фрунзе.

– Тяжело. Но плодотворно. – мягко ответил муж, улыбаясь.

– А у нас все готово. Только тебя и ждали.

– Что готово?

В этот момент из комнаты, не выдержав, выбежал его сын. Не усидел. Бросившись к отцу на ручки. Следом выглянула улыбающаяся дочь.

В квартире уже все собрались.

День рождения.

Сам-то он о нем совсем и забыл или скорее забил. Даже с работы пораньше не стал уходить. Однако здесь были все – и мама, и тесть с тещей, и друзья-товарищи, и кое-кто из коллег. Целое столпотворение. И все они пришли его поздравить.

Тесно вышло.

Можно даже сказать, что едва ли не друг у друга на головах. Но никто не был в обиде. Все эти люди привыкли к лишениям и трудностям. Поэтому такие посиделки их не смущали.

– С днем рожденья! С днем рожденья! – закричали гости, когда он переобулся и вошел в залу с детьми на руках.

Сзади его обняла молодая супруга. И он как-то оттаял. Не хотел же праздновать. Но все равно – собрались. Тайком от него. Вон – даже Дзержинский пришел, с которым сегодня по работе пересекались. И молчал же. И не только он…

Фрунзе растаял.

Это было неожиданно и приятно.

Так-то он праздновать не хотел. Работы было слишком много, чтобы отвлекаться на такие торжества. С 1 января 1927 года были утверждены новые уставы, форма, личные звания и знаки отличия, награды и масса новых наставлений, принятых совокупным единым пакетом. И теперь это требовалось внедрить на практике, а не на бумаге.

Так что нарком от усталости иной раз едва не падал.

На местах дела буксовали.

В частях постоянной готовности, понятно, все прошло довольно гладко. А вот дальше… доходило местами до откровенного саботажа.

Глава 2

1927 год, февраль 5, Москва

– Как твое самочувствие? – поинтересовался Фрунзе, входя к Дзержинскому.

– Не дождетесь, – шутливо ответил он, запомнив понравившуюся присказку Михаила Васильевича.

– И это хорошо. – расплылся в улыбке нарком. – Но выглядишь уставшим. Замученным. Мда. Уезжать на юг и бросать дела нам обоим чревато. Надо бы где в ближайшем Подмосковье сделать санаторий. С процедурами, бассейном, массажем и диетическим питанием. Чтобы и здоровье поправлять, и руку на пульсе держать.

– Не будет ли перегибом? – немного нахмурился Феликс Эдмундович.

– Так не только для нас. Что в РККА, что ОГПУ и НКВД хватает людей, что надорвали свое здоровье на работе. И их нужно лечить. Вот – подобрать врачей, процедуры и вперед. Пускай оздоравливаются. Ну и мы заодно.

– Ну если так, то да.

– Я слышал, что в Сиаме или где-то в тех краях есть настоящие мастерицы массажа. Даром что женщины. И не смотри на меня так. Никакого разврата. У них культура массажа очень развита. А это, по сути, мануальная терапия, которая сильно улучшает состояния тела. Особенно при такой как у нас – сидячей работе. К ним бы я еще добавил какой-нибудь спорт легкий. Плаванье регулярное. И так далее.

– Ничего в этом не смыслю, – покачал головой Дзержинский. – Но я поддержу. Дело хорошее…

Дальше они перешли к кадровым вопросам.

К лету 1926 году в ОГПУ числилось чуть больше 1,2 тысячи сотрудников. При этом в центральном аппарате находилось порядка шестой части.

Вот с центрального аппарата Дзержинский чистку и начал.

Ягода все еще сидел в подвале. Менжинский отправился на пенсию по состоянию здоровья и был «сослан» на лечение на Кавказ. Остальные, почти все руководители и начальники этого аппарата также – либо «вышли на пенсию», либо «бежали», либо были прямо арестованы. Равно как и многие их подчиненные.

Для закрытия ответственных, ключевых должностей Феликс достаточно просто нашел людей. Подтянув из НКВД. Благо, что их требовалось немного.

А вот для должностей попроще людей уже у него не хватило. Во всяком случае проверенных и более-менее подготовленных. Подтягивать кадры из регионов не хотелось. Они были не проверены. И, судя по всему, имели как бы не большие проблемы, чем в центральном аппарате. Поэтому он обратился к кадровому резерву армии. То есть, к Фрунзе. И в самые сжатые сроки в ОГПУ стали поступать «фельдфебели» и «вахмистры» старой службы на строевые должности.

Да, это не их профиль.

Но их уровень образования и адекватности как правило заметно превосходил тех, позиции кого они замещали. И главное – они умели достаточно точно выполнять инструкции. Вплоть до режима «вахтера».

Спорный момент. Но он дал свой эффект. И центральный аппарат ОГПУ из шайки-лейки по сути случайных идей превратился в довольно жесткую и хорошо организованную структуру. Которой можно было отдать приказ и не контролировать его выполнение вручную.