Великий побег

Прихрамывая, Люси добралась до ступенек. Внизу ничего нельзя было разглядеть, только одинокий фонарь светил на конце причала. Он напомнил ей «Великого Гетсби» и одержимость, с какой учителя английского носились с этой книгой, вместо какой-нибудь истории, которую большинство подростков могло бы действительно захотеть прочесть.

Шагая к причалу, Люси не беспокоилась, что шлепанцы выдадут ее, хотя вряд ли при таком ветре можно что-то расслышать. Спустившись, она осторожно пошла по скрипучим доскам навстречу горчичному свету, просачивавшемуся из открытой части посеревшего от непогод лодочного сарая.

К запахам старых канатов, плесени и бензина, впитавшегося в дерево, присоединилась рыбная вонь захлестывавших бурных волн. Тихо играла какая-то оперная музыка. Проскользнув в сарай, Люси увидела Панду, в футболке и шортах сидевшего спиной к ней на скамейке на корме яхты. Босые ноги он пристроил на переносной холодильник, а руку засунул в огромный пакет чипсов.

– Присоединяйся, если только обещаешь не болтать, – сказал Панда, не оборачиваясь.

– Ага, единственное удовольствие в жизни – болтать с тобой, – огрызнулась Люси. И поскольку ей пришлась по душе собственная грубость, добавила: – Откровенно говоря, Панда, ты не настолько умен, чтобы так уж было интересно с тобой вести разговоры.

Он поменял местами скрещенные ноги на холодильнике:

– Скажи это моему научному руководителю по докторской.

– У тебя нет научного руководителя, – заявила Люси, забираясь на палубу.

– Верно. Моим мозгам оказалась по силам только магистерская степень.

– У тебя степень магистра? Врешь.

Она плюхнулась на мягкое сиденье рядом с ним.

Он заулыбался.

Она вперила в него взгляд. Долгий и пристальный.

– Признайся, у тебя на самом деле нет степени магистра.

Улыбка превратилось в извиняющуюся, но извиняющуюся насквозь фальшиво.

– Только в Университете Уэйна (крупный университет в Детройте – Прим.пер.), а не в каком-нибудь из Лиги плюща. – Он зажал в зубах чипсы, наклонился и щелкнул кнопкой, выключив музыку. – Это одна из степеней, дарованных нам, рабочим лошадкам, учащимся по вечерам и в выходные, так что в твоем мире она не считается.

Вот ублюдок. Люси уставилась на него.

– Черт, Панда. Ты мне нравился гораздо больше, когда изображал тупицу.

– Заметь, есть и светлая сторона, – протягивая пакет с чипсами, сказал он. – Я все-таки не Тед Бодин.

– Да уж, нам всем до него далековато. – Люси сунула руку в пакет и ухватила целую горсть. – Он спит с моей лучшей подругой.

– С Мег?

– Откуда ты знаешь М..? – Тут она застонала, когда соль с чипсов угодила на язык. – О, боже, как же вкусно.

– Мы с Мег забавно поболтали на обеде после этого фарса – репетиции твоей свадьбы.

– Ничуть не удивляюсь. Ты полностью в ее вкусе.

Она засунула в рот горсть чипсов.

– Мег тоже в моем вкусе. – И тут раскат грома тряхнул лодку. – Однако не могу представить ее с Тедом.

А вот Люси могла, а сейчас только это и считалось. По крыше забарабанил дождь. Люси взяла еще горсть чипсов и уцепилась пальцами ног за край холодильника рядом со ступнями Панды.

– Ты больше ничего здесь не припрятал съестного?

– Может, и припрятал.

Его глаза уставились на ее босые ноги, и, кажется, он совсем не обрадовался тому, что увидел. Ну загорелее, чем обычно, но ничего в них не было плохого, разве что синяк на голени, который начал уже приобретать желтый цвет. Ну и синий лак на большом пальце отслоился после того, как она споткнулась о стойку. Люси не красила ногти синим лаком с той поры, когда была подростком. И тут вспомнила, как красила крошечные ноготки Трейси в тот же цвет, когда они жили только вдвоем.

Потом взгляд Панды поднялся к полосатым пижамным шортам Люси. При виде его нахмуренного лица ей пришло в голову, что она не надела под белье бюстгальтер и трусики.

– Что ты предлагаешь?  – спросил Панда, с тем же самым неудовольствием медленным взглядом обводя ее бедра.

– Предлагаю?

Люси попыталась натянуть мягкий хлопок шортиков на открытые ноги: как оказалось, неблагоразумно, потому что при этом выставился на показ солидный кусок живота. Или, может, подспудно она поступила так, чтобы отомстить за такое к себе отношение бывшего телохранителя. Она больше не имела представления, что думает, когда дело касалось Патрика Шейда. Люси опустила ступни на палубу.

– Сколько караваев хлеба я тебе спекла?

– Хлеб покрывает арендную плату. Мою нездоровую кормежку он не компенсирует.

– Как бы не так!

– Полагаю, я могу поделиться. – Его взгляд снова пустился в путешествие, скользя по ее телу, пока не дошел до ключицы и опустился вниз на грудь Люси, где ее едва прикрывала тонкая ткань. Кажется, он теперь не так уж критически отнесся к ее виду, и когда еще один удар грома сотряс сарай, Люси ощутила, как что-то зашевелилось в ней – предательская дрожь, опасное треньканье, не имевшее ничего общего с разбушевавшейся грозой.