Великий поход

Посланцы великих таинств Агни не заставили себя долго ждать. К концу следующего дня Индра мог наблюдать величественное шествие бхригов к его скромной стоянке. Жрецы были все как на подбор. Одинаковые. С длинными, распущенными и вычесанными волосами. Окрашенными сухой охрой. В длинных одеждах, полы которых тревожили землю. Каждый держал в руке посох. Их шаг казался невесомым, будто притянутым к земле, ерошенным с ней и потому едва различимым.

Индра невольно залюбовался шествием бхригов.

— Ты ли будешь человеком по имени Кавья Ушанас? — спросил у воина высокий, нестарый ещё огнепоклонник, озглавлявший процессию. Индра кивнул. Он понимал, что ему предстояло. А предстояло ему держать ответ за свои слова. Насчёт восьмого имени Агни. В одно мгновение до Индры дошло, что он сейчас находится на грани катастрофы. Ещё минута — и бхриги распознают его бахвальство. Какой позор! Хорошо ещё, что у Индры хватило ума не называться своим подлинным именем.

— Я хотар Атитхигва, — представился старший из жрецов. — До нас дошёл слух, что ты усерден в своих молитвах Агни. И это усердие оценено и поощрено богом.

— А, дошёл, значит. Обо мне болтают разное, — сказал Индра, а сам подумал: «Издали заходит».

— Так ли то, что о тебе говорят?

— Но ведь обо мне болтают разное, — уклончиво повторил воин.

— Агни посвятил тебя в тайну своего восьмого имени. Верно?

«Да, — с горькой иронией решил Индра, — вряд ли я мог надеяться на то, что эти искатели тайн пришли сюда только поинтересоваться о моём здоровье!»

— Верно, — ответил воин, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

— Значит, ты хранишь тайну Агни?

«Тайну Агни, — почему-то повторил про себя Индра. — Тайну. Агни. Тайну. Тайна!»

У него закружилась голова. Ему показалось, что он снова переступил черту чего-то дозволенного.

— Восьмое имя Агни … тайна! — легко и даже с налётом снисходительной иронии произнёс молодой марут.

— Что? — не уловил Атитхигва. Лицо жреца стало ещё длиннее, а щёки тронул румянец. Огнепоклонник, видно, проникал в смысл прозвучавшего слова. Проник.

— Тайна, — повторил он зачарованно. — Ну конечно, тайна! Пятый элемент, разрази его гром! Тайна! Как же я сам…

Индра вспотел. Трудно было предположить, что его догадка произведёт такой эффект на огнепоклонника.

— Тайна, братья мои, — возбуждённо кивнул собравшимся Атитхигва.

— Тайна! — загудели бхриги.

— Значит, великий Агни открыл тебе, что у него ещё так много ликов, не наделённых собственными именами? Раз все они объединены именем «Тайна»? — спросил озадаченный хотар молодого человека.

— Да, — кивнул Индра.

— И конечно, каждое новое имя Агни будет приходить к нам как то, что называют пятым элементом?

— Да, — подтвердил Индра, тихо удивляясь тому, какие познания открыл ему Агни.

— А эти недотёпы сиддхи считают пятый элемент продуктом взаимодействия стихий. Вот ведь глупцы! Но я предполагал, что он — детище Агни и только Агни.

— Вот он, — сообразил воин, протягивая Атитхигве бронзовый нож Кутсы.

Хотар долго разглядывал предмет, вдумываясь в свойства странного материала, из которого тот был сделан.

— Значит ли восьмое имя Агни то, что великий бог никогда не раскроет нам до конца секреты этой своей сущности? — вдумчиво спросил Атитхигва не отводя глаз от бронзового ножа.

— Да, — вздохнул Индра.

Они помолчали. Хотар вернул нож молодому воину.

— Как ты умён! — искренне оценил гостя предводитель бхригов. — Хотя и молод.

Индра смутился. Он пытался отыскать во всём их диалоге подтверждения своего ума.

— Ты зовёшь себя риши, даже несмотря на то, что, судя по внешности, являешься кшатрием?

— Разве кшатрий не может быть мудрецом? — гордо спросил Индра.

— Вижу, что может, — сдержанно изрёк Атитхигва.

— Не хотел бы ты посетить наши пещеры?

— Но ведь туда путь открыт только посвящённому?

— Верно. И хотя ты не огневед, твоё познание таинств Огня говорит само за себя. Если сам Агни тебя посвятил в суть своего восьмого имени, стоит ли искать лучшего поручительства.

Индра кивнул. Он думал о том, что его ждёт. Что его ждёт, если в этот момент Агни был свидетелем их разговора. Какую кару придумает огненный бог арийцев молодому маруту за его плутовство.

Процессия удалилась. Атитхигва и гость огнепоклонников шли сзади и разговаривали. Индра обратил внимание на то, что их шаг не тревожили никакие преграды. Путь был открыт. Земля молчала. А его ноги искали, обо что бы споткнуться. «Интересно, как они это делают?» — подумал кшатрий.

Атитхигва что-то говорил. Индра не успевал отследить все повороты его мысли и только поддакивал. Хотар был болезненно худощав. Казалось, что черты его лица несли следы изнеможения. Бледная кожа обтягивала выразительно крутые скулы и кости этого человека, придавая каждому повороту его головы какую-то особую, лепную объёмность, а звучащей мысли — драматическую динамику. И хотя он выглядел раза в два старше Индры, моложавость Атитхигвы среди прочих жрецов не могла не вызывать удивления. Особенно принимая в расчет его главенство над всеми огнепоклонниками.