Великий поход

Он не мог отвести глаз от своей прежней подружки. Но от той девочки не осталось и следа. Перед ним стояла молодая красавица, полная восхитительного женского достоинства. Уже вполне зрелого. И даже более зрелого, чем его противоположность, нажитая Дадхъянчем. По годам. Но как это могло произойти? Так стремительно.

– Что ты здесь делаешь? – спросил риши.

– Мы с матерью приезжали на мен. Чтобы обзавестись вытокой и козьими шкурами.

– Разве ты не с Атхарваном?

– Я ушла от него. Год назад.

– А как же Свами?

– Он позеленел от злости, когда я вернулась в деревню. Но я сказала ему, что опиум теперь будет хлебать он.

Глаза Гаури метнули такие стрелы, что молодому риши стало не по себе.

– И что же? – спросил он.

– Хотар дал нам коров, и мы перебрались с матерью, отцом и братьями на горное пастбище.

– Вот, значит, как. Удивительно, что мы здесь встретились.

– А что было с тобой?

– Я жил в лесу. Все эти годы. Среди зверья…

– Это заметно, – улыбнулась Гаури. Дадхъянчу вдруг передалась её улыбка. Вошла в него светом и теплом. Коснулась его лица и тревожно зажгла кожу.

Дадхъянч замолчал, сбившись с мыслей, чувств и желаний. Всё путано перемешалось. Он хотел ещё что-то сказать, но только посмотрел на Гаури, и её звёзды-глаза заблудились в этом взгляде.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Убей тех, кто идёт навстречу, идёт следом, идёт прочь!

Отдай всё истине, и будет всё спокойно!

(Ригведа. Мандала III, 30)

Индра смотрел по сторонам, разинув рот от удивления.

– Это – Амаравати, – всё время повторял Гарджа, немногословно комментируя увиденное ими. Правда, с разными интонациями. Да, это – Амаравати. Понимаешь, малыш, Амаравати!

– Папа! – возникал вдруг серьёзный детский голосок в чувственных нагромождениях воина, – я же просил тебя не называть меня малышом.

– А? Да-да, прости.

Гарджа всё равно не слышал сейчас, что там говорил Индра. Воину было не до этого.

– Вот там начинается квартал марутов.

– И мы туда идём?

– Конечно, туда, а куда же ещё? – Гарджа вдруг начал смеяться, хотя мальчику показалось, что ничего такого смешного в его вопросе не прозвучало. «Должно быть, это Амаравати!» – решил Индра.

– Почему здесь так много людей? – спросил ребёнок.

– Что почему?

– Почему здесь так много людей? – повторил Индра.

Гарджа вдруг задумался.

– Почему? – спросил он самого себя. – Не знаю. Они здесь живут. Ладно, потом поговорим, ты давай смотри-смотри.

– Я и так смотрю.

Путники поднимались по улице, теснимой густыми кронами деревьев. Щебетали птицы в россыпях унесённых к небу листьев. Деревья здесь были большими и гулкими. Индра глазел туда, где потерялось небо, задрав голову, и думал, что таких высоких деревьев нигде больше нет.

Прохожие, идущие навстречу, с любопытством и даже с лёгкой иронией разглядывали эту странную пару. Обветшалого, грубо сбитого воина, по которому скучал скребок в земляной бане. Издали скорее похожего на ракшаса, чем на арийца. Его спасала только причёска. Закрученная кверху шикханда. Закрученная смешно и нелепо. С точки зрения молодых, ладных во всём кшатриев Амаравати. И на маленького, взъерошенного зверёнка, диковато глазевшего по сторонам.

Гарджа не замечал надменных усмешек. Он понимал своё отличие от этих людей. Однако, против них, он считал это отличие достоинством. Он был старше и мудрее. «Не всё, что привычно глазу и душе, – признак порядка, – думал воин. – Это скорее признак покоя, не досаждающего уму и воспитанию.»

Индра ещё не умел так думать. Он просто не понимал разницы между собой и этими людьми.

– Гарджа! – крикнул кто-то из прохожих. – Да ты ли это?

Орлиный человек всмотрелся в широкое, улыбчивое лицо кого-то из своих, признал и шагнул навстречу старому другу. Он тоже носил шикханду.

Воины обнялись, похлопывая друг друга по плечам, заговорили о чём-то непонятном для Индры.

– А это что за малыш? – вдруг спросил радушный человек.

– Я не малыш, – сказал Индра.

– Он не малыш, – сказал Гарджа.

– А кто же он – воин? – улыбнулся амараватец. – Почему же тогда у тебя не выбрит затылок? – спросил прохожий у мальчика.

– Мы для этого и пришли в Амаравати, – серьёзно заявил Гарджа.

– Ну ладно, до вечера.

Человек помахал им рукой и отправился по своим делам.

– Папа! – засомневался Индра, дёргая Гарджу за полу плаща. – Мы разве для этого пришли в Амаравати?

Гарджа не ответил. Он переложил копьё из руки в руку и потрепал мальчика по взъерошенным волосам.

Возле стены с висячими цветами они остановились и перевели дух.

– Ну вот, – сказал Гарджа, – пришли, это здесь. «Это» оказалось широким двором, посреди которого круторогий козёл щипал траву. И хотя он не обращал на чужаков внимания, Индра почему-то загородился ногой Гарджи.

– Не бойся, – улыбнулся воин, – это не самый страшный зверь.