Великий поход хомяка и жабы

-- Нет, все наши здесь -- там никого не осталось, - категорично произнес ожидаемые слова Таурохтар, а Людмила понимающе взглянула на Дримма -- паладинша догадалась о причинах его колебаний, впрочем это было не так уж и сложно -- те же самые чувства скреблись и в ее душе. Неожиданно Дримм осознал, что шум заполненного зала за его спиной почти утих и оглянувшись увидел перебравшихся поближе к порталу игроков и заготовок, все молча смотрели на него и на портал, лишь равнодушные зомби продолжали исполнять последний отданный им приказ. Фейри вновь повернулся к порталу и, сделав с дюжину шагов вперед, оказался с ним один на один, мгновение он еще колебался, а потом, чуть ли не пересилив себя, одним движением ладони закрыл. Зал за его спиной дружно вздохнул -- не очень длинная, но очень важная глава в жизни клана осталась позади, точка...

Через несколько минут все в зале вернулись к прерванным занятиям, а Дримм вместе с проснувшимся Послушным отправился к себе. Настроение не то что бы упало, но фейри испытывал легкую грусть и в тоже время облегчение. Пока он шел по шумным коридорам цитадели, грусть внутри него росла, и сразу в паре с ней навалилась усталость, да так, что фейри едва не зашатался.

Дримм постарался отвлечь себя и пока шел, думал о другом. Вспомнил о странном поведении Галивартана после того как его бросила Дочка -- Айсмен не то что не был зол на ветреную подружку, но наоборот испытывал перед ней чувство вины, перед ней и почему-то перед Дриммом, и в истоках этого чувства фейри так и не разобрался, хотя положа руку на сердце, Дримм не особо и пытался -- хватало других проблем, чем очередной, неизбежный как приход зимы, конец очередного романа Василисы, и вообще это их дела -- расстались без злобы и обиды -- хорошо. Вспомнил и об ажиотаже среди женской части клана по поводу скорой свадьбы Менелтора и Туллиндэ. Сразу после того как воин и некромантка объявили о радостном событии, они пожалели об этом: их частное дело перестало быть таковым -- вся женская половина клана сочла своим долгом поучаствовать в подготовке свадьбы: выборе места, ритуала, наряда жениха и невесты и многих других деталей, о которых никто из мужчин и не подозревал. Предсвадебная лихорадка имела и еще один на этот раз положительный эффект -- дамы размякли, и клан захлестнула волна флирта и бурных романов. Дримм и сам было хотел покататься на гребне этой волны -- воспоминания об Элике несколько утихли, и он что называется был готов... но навалилось одно, потом другое, потом болотники дошли до первой цитадели, потом до второй, начали окружать рудник, нужно было спровадить наемников-игроков и рассчитаться с наемниками-неписями, лично посетить Азота в Узле и получить причитающийся клану процент, смотаться в игровой квартал и разобраться с компенсацией за зажатые с убийства бога очки и еще многое, многое другое -- какой уж тут флирт, тем более полноценный роман.

Дримм наконец доплелся до личных покоев, открыл и закрыл за собой дверь -- Дочки разумеется не было, и Дримм не счел нужным по мысленной связи узнавать где она -- примерно догадывался и не стал ей мешать. Переложил уже заснувшего дракончика в специально сделанное для него гнездо и неожиданно понял в чем причина странной сонливости Послушного: это он, фейри, так влиял на него -- Дримм еще не осознал что хочет его накопивший усталость организм и более всего утомленный разум, а вот Послушный давно уже спал на ходу, ибо из мыслей хозяина понял-почувствовал -- можно. Фейри едва успел раздеться и, раньше чем его голова опустилась на подушку и закрылись глаза, провалился в омут 15-и часового сна.

Цитадель Клана Красного Дракона, Греческий зал (бани в древнеримском стиле, пиршественный зал и одновременно место обсуждения дел).

Полдень следующего дня.

Кто первый назвал место общих собраний клана Греческим залом, так и осталось неизвестным до сих пор. Огромное как стадион помещение на четвертом уровне цитадели по праву являлось предметом гордости вложившей в него немало сил, времени и таланта дипломированного дизайнера Светланы: аутентичные мраморные колонны -- спец-заказ лучшим мастерам-каменщикам Серединного мира; бронзовые треножники-жаровни -- тут не пришлось особо напрягаться, такого добра навалом почти в любом подземелье, видимо не у одной Светланы был ''древнеримский'' вкус; красивая мозаика на стенах, где скалились, играли и парили в вышине красные драконы; безупречно подобранный антураж, огромные вазы и мебель и наконец, все что нужно для римских, именно римских, а не русских, финских и даже турецких бань. И все равно при всем этом великолепии -- Греческий зал. Некоторое время вложившая душу Светлана была в ярости, потом пыталась бороться, а затем все же смирилась с уже поселившимся на языках, а также в сердцах и мозгах названием, но до сих пор многое бы отдала чтобы узнать, кто произнес его первым и вложил в уста остальных.