Великий поход хомяка и жабы

Проводила свадебный обряд Людмила. Ну а кому еще его проводить? Вряд ли какая из Земных церквей действовала в игре, а даже если бы и действовала (что само по себе невероятно), согласилась бы поженить парочку игровых персонажей, тем более в реальности невеста давно была мертва. Обращаться к местным неписям-жрецам? Зачем? Когда прямо в клане есть свой собственный жрец (жрица), готовая и имевшая данное богом войны право провести свадебный обряд. Разумеется если ты сказал А, то нужно сказать и Б -- церемонию пришлось проводить по всем довольно необычным правилам, которых требовал благословлявший союз бог. Впрочем особой проблемой это не стало -- красивый обряд не вызвал особого отторжения ни у жениха, ни у невесты.

Между тем сопровождавшие колесницу друзья сняли с нее новобрачных и понесли их к беседке, где располагался богато украшенный алтарь, а так же успевшая обогнать неторопливую и торжественную процессию Людмила. Одетая в белую с золотом мантию жрица, как и положено по церемонии, осмотрела и засвидетельствовала раны, которые молодые нанесли друг другу, потом приняла у них мечи и положила их в жаровню у алтаря. Поединок и пролитая в нем кровь -- первая жертва богу и одновременно доказательство их любви (оба живы и не убили друг друга).

Затем пришло время клятв, но не жениха и невесты, а шестерых свидетелей-носильщиков от каждой из сторон, их поручителей перед богом. Целых полчаса несколько заскучавшее общество на площади, смущенные новобрачные, жрица с нейтрально-благостным лицом, да и сам бог войны (если он присутствовал при обряде) слушали хвалебные речи в адрес каждого из молодых, заверения в чести и воинской доблести, верности данному слову, в конце каждый из свидетелей поклялся своим именем, что те, кто заключают этот союз, достойны, и бог не пожалеет, если его благословит. Последним из свидетелей со стороны невесты выступал Шутник, и общество несколько оживилось, а молодые и жрица напряглись, ожидая от известного веселым нравом, да еще и уже успевшего наклюкаться некроманта какой-нибудь каверзы, но обошлось -- Шутник проникся моментом, и в общем-то он всегда знал когда можно, а когда нельзя.

Свидетельские клятвы были принесены, и огонь в жаровне на мгновение вспыхнул так, словно в него плеснули бензин -- Людмила немедленно вознесла хвалу услышавшему клятву богу, и вся площадь хором повторила ее слова. После пришло время мечей: клинки уже без испарившейся крови извлекли из жаровни и -- чудо (!) -- рукояти не обожгли ни доставшую их из огня жрицу, ни снова взявших их в руки молодых -- бог войны поверил клятвам свидетелей.

Затем вновь принесли жертвы: молодые со всей силой вонзили мечи в покрытый священными знаками истукан -- собирательный образ прошлых, настоящих и будущих врагов народившейся семьи, их символическую жертву Трооатэне, напоминание о том, что он уже получил, и обещание того, что еще получит в будущем. После истукан вместе с мечами отправился в огонь. Еще одной жертвой стал прекрасный белый жеребец -- подарок для дружины бога: горло ему перерезала Людмила, тут же ловко подставив золотую чашу под брызнувшую кровь.

Людмиле было жалко жеребца: молодой резвый конек до конца не понимал в чем его предназначение и игриво хватал губами руку жрицы, а затем по мере того как его глаза покидала жизнь, грустно смотрел на нее большими ласковыми глазами. Но обряд должен был быть доведен до конца, и Людмила, подавив в себе неуместную жалость, наполнила чашу до половины, а после кивнула двум исполнявшим роль служителей игрокам -- тело жертвенного животного отправилось в огонь, и над площадью поплыл запах паленой шерсти и горелой плоти.

Приближалась кульминация обряда, и в чашу полилась не конская, а эльфийская кровь, кровь новобрачных, заполняя чашу уже до краев. После Менелтор пил из чаши, вернее его поила Туллиндэ, а затем роли поменялись, и эльфика припала к чаше, которую держали руки жениха. Опустошенный сосуд с остатками крови на стенках отправился в огонь, а жрица Трооатэны наконец приняла клятвы уже у молодых. Обряд был завершен -- Менелтор и Туллиндэ объявлены мужем и женой, и провозгласившая радостную весть жрица донесла ее до мира громовым, совершенно не похожим на голос смертного существа ревом, а где-то в вышине грохнул громовой раскат.

Позже, когда молодожены сменили испачканную кровью и изрезанную мечами одежду на праздничные наряды и все уселись за огромный П-образный стол, во главе которого сидели жених и невеста, нет, уже муж и жена, пришло время подарков, и первым свой подарок, вернее два подарка, каждому из молодых, преподнес Дримм. Менелтору достался дорогой кинжал в украшенных изумрудами ножнах и с немалыми бонусами для воина что им владел. А Туллиндэ -- предмет вожделения всех некромантов клана, перчатка Лавира, очень востребованный среди магов Смерти артефакт, особенно ценный для тех, кто уже перешагнул 6-ой уровень и пытался взобраться или просто даже найти путь на полумифический 7-ой.