Великий полдень

Но был еще один момент. Необходимость соблюдать внешние приличия. Инстинктивно я чувствовал, что в моем положении нужно быть начеку: как бы все не выплыло наружу. Вот только я не знал, что, собственно, мне скрывать. Я был абсолютно уверен, что Наташе, как жене и вообще как женщине, мои «засматривания на сторону» были по большому счету глубоко безразличны. Еще в начале нашего супружества во время вполне абстрактных разговоров на эти темы она заявляла, что не ревнива от природы и покорна судьбе. В ее словах слышалось равнодушие к самому предмету — измене. А если, дескать, подобный прискорбный прецедент все-таки случится, то единственно возможная реакция с ее стороны — отплатить той же монетой, то бишь она мне тоже изменит. По крайней мере она оставляет за собой такое право. Я, кстати, никогда не понимал, как можно — да и зачем — вступать в интимные отношения с кем-либо не по влечению, а лишь ради того, чтобы отомстить?! Загадочные создания женщины. Как бы там ни было, если и случалось нечто напоминавшее флирт (если, скажем, я вдруг впечатлялся красотой какой-нибудь женщины и обсуждал это с женой) то никогда не замечал, чтобы жена ревновала. Меня это даже слегка уязвляло. Ведь Наташа и сама была красивой женщиной и вполне могла, не мучаясь никакими комплексами, дать волю ревности, показать коготки. Ничуть не бывало. Она демонстрировала снисходительность. Не знаю, может быть, для женщин типа моей жены это вполне естественная реакция… Впрочем, повторяю, тогда это все были лишь абстрактные разговоры, а сейчас, когда я действительно подумывал об измене, мне следовало быть более осмотрительным. Я совершенно расслабился, и мои мысли были заняты другим: я готовился к тому, чтобы узреть ангелов и демонов…

И вот накануне торжественного заседания России в главном зале Шатрового Дворца, я наконец решился. Если не хочу окончательно сойти с ума, я должен повидаться с ней, с моей возлюбленной. Наедине. Я решил отправиться к Майе сразу после того как взгляну на Шатровый Дворец. По моим сведениям, на следующий день она как раз собиралась приехать в Москву и остановиться в своих апартаментах в Западном Луче. Я сообщил в оргкомитет России, что готов присутствовать на историческом заседании. Меня долго и горячо благодарили.

Как выглядит человек, когда он не смотрит на себя в зеркало?

Я узнал об этом довольно скоро.

Вечером того же дня я по обыкновению стоял у окна и, как зачарованный, любовался изумительной игрой живого света, разлитого волшебными огнями Москвы посреди просторов космического мрака. Душа моя витала где-то там — над воображаемой кровлей Шатрового Дворца, между заоблачными башнями супер-элитных кварталов Западного Луча. В комнату вошла Наташа. Когда я повернулся, на моем лице, должно быть, все еще сохранялась мечтательная улыбка. Но, взглянув на жену, я испытал такое чувство, какое испытывает человек, когда заносит ногу, чтобы шагнуть на ступеньку, а под его ногой вдруг разверзается пустота. Ей-Богу, еще до того как Наташа раскрыла рот, я уже понял, о чем она намерена повести речь! Склонив голову набок и чуть-чуть прищурившись, Наташа взглянула мне прямо в глаза и даже улыбнулась.

— А я тут про тебя кое-что узнала, — сообщила она.

Как ни странно, несмотря на то, что я уже «на все решился», я был совершенно не готов к объяснению с женой. Не то что бы я вообще не думал о предстоящих выяснениях отношений, не мучился, но мне почему-то казалось, что все это уладится как-то незаметно, само собой. Если жена и я вели себя, как чужие люди или, вернее, как люди, у которых абсолютно разное понимание жизни и у которых нет ничего общего, это совсем не значит, что мы были чужими. Наоборот, я чувствовал, что она для меня по-настоящему близкий человек, — да и не могло быть по-другому. Мы относились друг к другу как родные люди, страдали, когда другому больно. Мы были вроде брата с сестрой, которые даже при разности характеров и интересов все же искренне беспокоятся и переживают друг за друга. Господи, что тут удивительного, если мы столько лет прожили вместе! Мы вместе прожили всю нашу молодость, вместе вошли в зрелость. Когда-то мы от души наслаждались друг другом, как только могут наслаждаться друг другом полные жизни мужчина и женщина. У нас был общий ребенок, наш чудесный Александр. За долгие годы совместной жизни наши родители стали общими родителями, а дом — общим домом. Даже когда мне казалось, что наш дом — никакой ни дом вовсе, что он пуст и холоден, от одной мысли о том, что я могу его потерять, сходил с ума. Наташа была рядом, когда я переживал самые счастливые моменты своей жизни, достигал наивысших взлетов вдохновения и работал над своим проектом…