Великий полдень

Домашние меня не трогали, привычно считая, что у меня возобновился творческий процесс. Иначе, по их мнению, и быть не могло. Зачем же тогда мне сидеть дома? Последние месяцы я дома почти не бывал, старался использовать любой повод, чтобы отправиться в Москву, все рядил-гадал, где именно мне суждено получить там место. Теперь, после разговора с Папой, у меня, слава Богу, никаких иллюзий не осталось, а определенность куда лучше глупых надежд…

В общем, эти два дня я лежал на диване или ходил взад вперед по комнате. Читать не хотелось, телевизор внушал отвращение. Завел было музыку — но тут же выключил. Погода за окном по-прежнему стояла мерзопакостная, безветренная, сплошные туманы. Я подходил к окну, но Москва, которая была тут, рукой подать, словно в насмешку, была сокрыта от меня густой белой пеленой. Я вглядывался в туман, мне даже казалось, что просматриваются общие контуры, но это, конечно, было всего лишь самовнушение. Зато под вечер, как только стемнело, несмотря на низкую облачность, чудесно и ярко стали расплываться в тумане радужные и манящие огни Москвы. По привычке меня снедало желание отправиться в центральный терминал попить «кофию», но, едва я вспоминал на каком я свете нахожусь, желание тут же улетучивалось.

Сидячи дома, я заметил, что, возвращаясь из школы и едва перекусив, Александр уединяется у себя в комнате. Отсутствие макета, которое так огорчило его в первый момент, теперь как будто его нисколько не трогало. Если он не был расстроен, значит у него появилось какое-то новое увлечение. До сих пор он охотно делился новостями и подробно рассказывал о своих заботах, неурядицах, и увлечениях, Мы обсуждали, как и что. Я спохватился, что так и не расспросил его о том, как после каникул началась учеба в школе, а поскольку апатия и безделье в ожидании встречи с Майей здорово меня утомили, я с радостью ухватился за возможность немного пообщаться с сыном. Когда я к нему вошел, он сидел за компьютером и сосредоточенно во что-то играл.

— Не помешаю? — спросил я.

Александр неопределенно мотнул головой. Я присел рядом и вытащил из кармана любимую табакерочку.

— Ну как настроение? — поинтересовался я, втягивая табак левой ноздрей. — Чем занимаешься? — И потянул табак правой ноздрей.

Александр слегка дернул плечом и, надув щеки, продолжал глядеть на экран монитора. Мне хотелось расспросить его, как возобновилась учеба, с кем он сейчас дружит, хотелось удостовериться, что после размолвки с Косточкой он, чего доброго, не страдает, не скучает в одиночестве.

— У меня задание, папочка. Я должен пройти свой уровень, — рассеянно проговорил сын. — Моя миссия — часть общей миссии.

Очевидно, это была интернетовская игра с участием других игроков. Я машинально взглянул на экран, где мелькали какие-то фигурки. Мне показалось, что у некоторых персонажей знакомые лица. Ну конечно! Вот наши старички, вот Наташа, а вот… я сам! Но только все были изображены в каком-то странно карикатурном и довольно отталкивающем виде. Затем промелькнуло следующее сообщение:

ПЛЕБЕИ ПЛЕТУТ НОВЫЙ ЗАГОВОР…

— Постой, — воскликнул я, — кажется, это та самая игра, как бишь ее…

— «Великий Полдень», папочка, — кивнул Александр.

— Ну да, «Великий Полдень», — хлопнул я себя по лбу. — Точно! Как это ни странно, именно так она и называется!..

Я уже слышал об этой компьютерной игре от Наташи и Мамы. Да и не только от них — от многих. О ней, кажется, что-то писали или сообщали по телевизору. Мнение взрослых было единодушным: эта игра — настоящая зараза, ребятишкам не стоит в нее играть. Не такое уж редкое мнение.

Сколько уже перебывало у них этих вредных игр! Взрослые вяло ворчали, что надо бы это дело пресечь, но, как правило, тем и ограничивались. Вредные поветрия проходили сами собой как ветрянка или корь. Любая игра в конце концов надоедала, дети забывали о ней, переключались на другую. Индустрия компьютерных игр штамповала игры тысячами. Прибыль была огромной. Между прочим, что касается рынка игр, то Папа вне всякого сомнения и здесь контролировал ситуацию и наживался изрядно, а его первейшим консультантом в этом деле был наш компьютерный гений Паша Прохоров.

Однако игра «Великий Полдень» была особенная и, надо признать, довольно оригинальная «зараза», хотя, несмотря на претенциозное название, гораздо более примитивная по сравнению со своими предшественницами. На грани дегенеративности. Возможно как раз благодаря этой дегенеративности она пользовалась у детей сногсшибательной популярностью. Привилась она в школе, кажется, в конце прошлого года, а теперь, значит, появилась и у нас дома, и наш Александр тоже оказался в нее вовлечен.