Великий притворщик. Миссия под прикрытием, которая изменила наше представление о безумии

Однако Билла мозг интересовал не так сильно, как исследование социального поведения стэнфордского профессора Уолтера Мишеля, автора книги «Личность и диагностика». Поэтому он отправился туда, чтобы работать с ним. Дочь Билла, Робин, даже участвовала в зефирных тестах Мишеля на отсроченное удовольствие – серии исследований, сделавшей имя Мишеля известным (почти) в каждой семье. Исследователи давали трех-пятилетним детям из детского сада «Bing» при Стэнфордском университете угощение, чаще всего зефир. Им говорили, что если они не будут есть его несколько минут, им дадут еще. Мишель обнаружил, что в будущем способность ребенка устоять перед воздушным лакомством коррелирует с тестом на интеллект, оценками на вступительных экзаменах, более низким процентом жира в организме, меньшим количеством поведенческих проблем и большим чувством собственного достоинства. (Робин помнит только, как сидит за столом с арахисом и мини-зефиром. Она не помнит, смогла ли сдержать свою тягу к сладкому или нет).

А что, если только опухоль отделяет нас от нападения на колледж?

Стэнфорд – это не совсем Беркли[56], но все же это Калифорния конца шестидесятых, и Андервудам как-то удалось слиться с этим хаосом. Они присоединились к протестам, собирая телефонные номера и распространяя листовки для Движения за новый Конгресс и помогли разойтись с миром бросающим камни протестующим и Национальной гвардии. Билл катался на своем двухтактном мотоцикле «Ямаха» и слушал Джимми Клиффа. Сегодня Андервуды не любят это признавать, но они были крутыми.

Осенью 1970 года Билл записался на семинар Розенхана по патопсихологии. Розенхан сразу же понравился Биллу. Он называл его не иначе как «очаровательный» и «харизматичный». «Общаясь с Дэвидом, ты чувствовал себя самым важным человеком на свете», – говорит Билл. Занятия с небольшой группой позволяли Розенхану увлекать слушателей, особенно когда он рассказывал о своей тайной госпитализации. Только вспоминая об этом, Билл понял, что Розенхан тогда набирал людей. Он был осторожен, но его намерения были ясны, во всяком случае, в ретроспективе. «Почти во всем, что делал Дэвид, немедленно хотелось принять участие», – добавил Билл.

Признаюсь, я была немного удивлена тем, как мало Билл готовился к госпитализации, что не соответствовало описанию Розенхана. Он рассказывал о неделях подготовки: перебирал предыстории, обучал методам сбора данных, твердил об основах жизни в отделении, но Билл ничего этого не припоминал. Розенхан показал ему, как прятать таблетки за щекой, буквально так: «Кладешь на язык, закрываешь рот, просовываешь под язык, глотаешь воду, бесцельно бродишь пару минут, а потом идешь в уборную и выплевываешь все в унитаз», – сказал Билл. Не самый подробный совет и далеко не безупречный.

Возможно, именно поэтому Крейг Хейни, ассистент Розенхана по патопсихологии, который позже работал с Филипом Зимбардо над знаменитым тюремным экспериментом, отклонил предложение стать псевдопациентом. «Я не хотел, чтобы Дэвид был моим спасательным кругом», – сказал он. Но Билл видел все это сквозь розовые очки Розенхана. «Идея была в том, что ты войдешь и как бы испытаешь это все на себе одним махом».

Билл придумал фамилию Диксон, тщательно покопавшись в фамилии президента Никсона (это объясняет, почему Розенхан написал в своих заметках «Dixon», а не «Dickson», вновь запутав мои поиски), и придумал предысторию. Билл остался студентом, но бросил психологию, а также свой брак, так что, если бы все пошло не так, осталась бы дистанция между настоящим и поддельным Биллами.

Как и Розенхан, Билл до конца не верил, что его госпитализируют. В своей книге Розенхан неоднократно подчеркивал, что его скорее всего не положат в больницу, потому что он был «человеком с невероятным чувством равновесия». Его благодушие, скудное остроумие и безмятежное поведение – абсолютная солидность, – казалось, не оставили бы психиатру ни шанса упрятать его. Мэрион же не была так уверена. «Я была в полном отчаянии», – сказала она мне. Ее воображение разыгралось от образов из фильма «Змеиная яма», в котором пациентов игнорировали, оскорбляли и били током.

Билл провел хорошую предварительную работу и знал, что в выбранную Розенханом государственную больницу Агньюс (Розенхан называл ее больницей Альма) не берут людей с улицы. Сначала ему предстояло за двадцать минут доехать до общественного психиатрического учреждения в Сан-Хосе, где его будут наблюдать, чтобы убедиться, что госпитализация необходима – новый уровень защиты, добавленный законом Лантермана-Петриса-Шорта, подписанным в 1967 году губернатором Рональдом Рейганом. Закон, вступивший в силу в Калифорнии в 1972 году, был направлен на то, чтобы значительно затруднить принудительную госпитализацию пациентов или их удержание в течение длительного времени.