Великий псевдоним

Да и как объяснить людям четыре года пробывшим на фронте или терпевшим не меньшие лишения в тылу, что сейчас, после Великой Победы, настоящая борьба с капитализмом только начинается? Люди устали. Люди ждали отдыха. Люди хотят получить его немедленно. И они правы. Но как теперь можно отдыхать, как можно остановиться, когда американский империализм заложил под всю Европу, под весь Азиатский и Африканский континенты свою финансовую, свою экономическую мину, и готов ее взорвать ради своего эгоистического, империалистического благополучия?

Как разъяснить простым людям все это, всю сложность международной обстановки и поднять их на новый этап, на новый виток борьбы, на сей раз – последней и окончательной?

Кто выстоит в этой борьбе – тому и достанется мир. И только тот – будет после этого по-настоящему отдыхать. Остальные же будут ввергнуты в вечное рабство. Но это будет еще через много десятилетий! Хватит ли сил и лет оставшейся жизни? Хватит ли решимости и ума вести эту борьбу у соратников? Хватит ли терпения и самоотверженности в последний раз у народа, или новые поколения – окажутся более политически хлипкими, податливыми буржуазной пропаганде и подкупу и предадут великое дело революции, созданной, взращенной, выпестованной гениями пролетариата – Марксом, Энгельсом, Лениным? И историческую ответственность за сохранение этого наследства должен будет нести он, Сталин. Хватит ли нас на все это? Хватит ли, наконец, его? Нет, это выше человеческих сил. «Моя жизнь – безжалостная как зверь!»

Так в 1949 г. Сталин впервые, и вполне объективно, проанализировав состояние и расстановку мировых политических сил, пришел к выводу о крайне сложном положении для СССР и о необходимости подготовки без передышки нового этапа классовой борьбы на международной арене[28].

Сложность момента состояла в том, что во-первых, после 70 лет Сталин стал себя хуже чувствовать, частично сократилась его гигантская работоспособность, а во-вторых, он по ряду международных и внутренних причин не мог открыто, ясно, громогласно призвать народ и народы мира к новому этапу борьбы с империализмом. Никто тогда этой исторической необходимости не понял бы.

В 1949 г. уже нельзя было, как в 1917 или 1919 гг. бросить лозунг «Социалистическое Отечество в опасности!», хотя это было бы исторически правильно. Но опасность хотя и была, однако ее никто не видел, или не хотел видеть. Кроме него. В том числе, не видели ее даже его соратники, с которыми он (кроме, разве Молотова) вообще на этот счет предпочитал не делиться: все равно не поймут.

Именно при такой ситуации у Сталина и стали возникать порой настроения отчаяния, – состояния ранее ему совершенно неизвестного, им ненавидимого, а потому для него – наиболее мучительного.

До 1949 г., т.е. на протяжении всех 70 лет жизни Сталин не знал, что такое безвыходное положение, он всегда, в самые критические моменты сохранял ясную голову и непоколебимый оптимизм, и даже в июне 1941 г., ему потребовалось всего 5 (пять!) суток, чтобы полностью восстановиться после шока от германского нападения и организовать военную жизнь огромной страны и ее вооруженных сил – на новых началах, не допустив в стране ни тени паники, отчаяния или уныния.

Да, в период 1879-1949 гг. все было у Сталина расписано по порядку, и все сбывалось так, как было расписано. Именно поэтому он стал с 1912 г. особенно верить в мистику цифр. Но в 1949 г. цифры – подвели. Правда, не настолько, чтобы это было заметно для других, но зато заметно для него, Сталина, а это было – главное. И было отчего приходить в отчаяние. Неужели он не выдержит? Неужели на этот раз не доведет борьбы до конца? Неужели его стальной, гибкий и несгибаемый, твердокаменный оптимизм будет размыт приливами отчаяния? Нет, нет и нет, хотя моя жизнь – безжалостная, как зверь!

* * *

В жизни Сталина было, по существу, три больших, самостоятельных периода.

Первый – 1879-1912 гг. Борьба за выход в люди и в мир.

Второй – 1912-1939 гг. Борьба за лидерство в партии и государстве.

Третий – 1939-1953 гг. Борьба с противником, заявившим претензии на мировую гегемонию, т.е. борьба за мировое господство, не личное, разумеется, а сталинской державы!

Первый и второй окончились полной победой. Третий – остался незавершенным, его прервала смерть. Вышло мистически, почти как в «Пиковой даме». Тройка, семерка, туз. Три решающих карты жизни. Две сработали безупречно, третья не осуществилась из-за смерти, или, наоборот, стала причиной смерти.