Великий путь из варяг в греки

Безусловно, закоренелые норманисты не согласны со столь низкой оценкой торговой активности шведов. Лебедев цитирует арабского географа Ибн Хаукаля: «Вывозимые из их (хазар) страны в исламские страны мед, свечи и пушные товары ими (хазарами) ввозятся только из местностей руси и булгар. Так же обстоит дело и с вывозимыми по всему миру бобровыми мехами. Они (бобры) водятся только в этих северных реках в местностях булгар, руси и Krbanah. Те бобровые меха, что имеются в Андалусии, составляют лишь часть находящихся в реках Сакалиба. Они (меха) в вышеописанном морском заливе, лежащем в земле Сакалиба, грузятся на корабли… Большая часть этих мехов, да почти все, добыты в стране русое, некоторые же из этих мехов, наивысшего качества, попадают из местности Гога и Магога на Русь, потому что она соседствует с этими Гогом и Магогом и ведет с ними торговлю; затем они перепродают их булгарам»[261]. И почему-то считает это доказательством того, что упомянутые товары поставляли шведы. Хотя у древнего писателя четко говорится: почти все меха идут из Руси. И только некоторые, наивысшего качества, от легендарных Гога и Магога. Впрочем, для норманиста Русь — это скандинавы. Гог и Магог, как выясняется, тоже (Лебедев делает примечание «североскандинавские племена»). Хотя античная традиция (а арабы восприняли именно ее) помещает эти племена скорее на севере Урала. «На пушной охоте специализировались финно-угорские племена Пермской земли и предгорий Урала. Из-за суровых условий края… земледелие было малопродуктивным. Однако в этих землях развилась своеобразная и яркая культура, отмеченная прежде всего изобилием бронзовых украшений. Несомненно, источником богатства этого края была пушная торговля. Она осуществлялась в двух направлениях, прежде всего на юг, через Булгар… Там белое и черное мягкое сокровище принимали арабы», — пишет об этом Херрман.

Однако, по словам немецкого историка, достаточно рано был проложен путь и на Балтику, который вел вверх по Волге, далее на Белоозеро и Старую Ладогу либо вдоль Волги до верховий Западной Двины. Коммуникации между Белоозером — Старой Ладогой могли использоваться уже в середине IX века. «Вполне вероятно, — указывает Херрман, — этим обеспечивается распространение браслетов и гривен пермского типа с VIII в., так же как и арабских монет, поступивших по этому пути в Северную Европу».

В общем-то, когда Г. С. Лебедев забывает о том, что нужно во что бы то ни было доказать огромную роль скандинавов в торговле с югом, он и сам помнит о северных финнах. И пишет, что уже в УШ веке по Волге — Каме — Белой — Печере и по Иртышу — Оби в обмен на пушнину, рабов и другие товары арабское и иранское серебро достигает Северного Приуралья, низовьев Оби и священного острова Вайгач. В лесных святилищах хантов, манси и других финно-угорских народов на ветвях священных елей развешивали иранские серебряные блюда с изображениями Сасанидских царей и поклонялись им как образу верховного бога обских угров — Мир-суснэ-хума.

Но когда речь заходит о викингах, в попытке доказать, что у арабских авторов имеет место описание скандинавской торговли, ученый даже к «сакалиба» делает примечание: «В более широком собирательном значении — северяне, обитатели северных стран». Так что у нас теперь и славяне стали скандинавами.