Великий путь из варяг в греки

Потому-то на вуоксинском пути и стоит та же Корела (Кякисалми, «Кукушкин пролив», откуда и шведское Кексгольм), которую Татищев, ссылаясь на Иоакимовскую летопись, считает одним из древнейших городов (в нем умер будто бы отец Гостомысла Буривой). А на противоположной стороне, на месте еще одного карельского поселения шведы в 1293 году построили Выборг. Прошло два года, и отряд во главе с рыцарем Сигго Лоба (Siggo Loba) прошел на судах от Выборга по Вуоксинскому водному пути до Ладожского озера и захватил Корелу. В тот же год новгородцы их выбили. Напомню: на Неве в это время никто еще ничего даже не пытался строить. Строительство Ландкроны началось пятью годами позже.

А в среднем течении реки расположено Тиверское городище (четыре километра южнее пос. Васильево Приозерского района Ленинградской области), комплекс X–XI веков которого характеризуется очень разнородным по происхождению керамическим материалом и весьма редкой для поселения находкой навершия рукояти меча. Вообще-то возник Тиуринлинна (по-карельски «город на пороге») не позднее начала X века, если судить по археологическим находкам. Стоял городище на пороге (очередной привет Ивановским порогам, на которых ничего нет!) и контролировал путь от Выборга к Кореле. За что шведы его в набеге конца XIII века и разрушили. Хотя, до начала XV века Тиверск точно додержался, поскольку упомянут в летописях под 1411 г.: «Того же лета приходшиа свеаратью и взяша новгородский пригород Корельский».

Был ли Тиверск единственным городком на Вуоксе? Питерский историк Г. С. Усыскин, в 1983 году по заданию Географического общества СССР прошедший дважды на байдарках весь маршрут с рекогносцировкой берегов и русла реки, считает, что близ каждого из серьезных порожистых участков Вуоксы возникали подобные укрепленные поселения. Есть ли этому подтверждения? Пока только косвенные. У селения Хейнийоки (Вещево) был обнаружен клад древнегерманских монет. А ведь именно здесь, по определению Усыскина, в результате поднятия почвы произошел «перелом» водной системы Вуоксы, после чего пройти по ней насквозь стало невозможно. «И сегодня еще видно, что при большой воде эти два потока — основной вуоксинский и воды системы Финского залива — соединяются», — пишет он[203]. Так что Вуоксинский путь явно был в первоначальные времена важнее Невского.

Кстати, Ладожское озеро в таком случае вполне могло стоять серьезно выше нынешнего уровня, заливая земли на своем южном берегу до линии глинта. То есть у устья Волхова — до уровня Ладоги и Любши. Этому можно найти еще одно подтверждение. Как сказал мне Петр Сорокин, все поселения ижоры в Приневье расположены не в долине реки, а дальше от нее, на возвышенных местах в районе глинта. Он считает это свидетельством того, что по Неве было активное движение, и жить на ее берегах было опасно. Но может быть, поселения отдалены от нынешних берегов как раз потому, что сами берега были в другом месте?

Можно предложить и еще одну гипотезу. Выше нынешнего уровня стояли и Ладожское озеро, и Финский залив (бог весть по какой причине). Вместе они заполняли почти всю Приневскую низменность, смыкаясь у Ивановских порогов. Оставался только двухкилометровый участок шириной более 200 метров. Это вполне можно было бы назвать устьем (для Вуоксы такое название — большая натяжка). Объясняется и название «Новая», поскольку река сформировалась на глазах людей по мере отступления залива и обмеления озера.

Этой версии придерживаются еще большее число исследователей. К примеру, Н. Е. Бранденбург еще в конце XIX века писал, что Нева была «в свое время много шире, чем теперь, и имела даже вид пролива в Финский залив, пролива, быть может, не исчезнувшего даже около времени Нестора»[204].

«Путь из Финского залива в Ладожское озеро едущим мог представляться скорее каким-то заливом или проливом, чем рекой», — подхватывает Брим[205].

И, наконец, Д. А. Мачинский обращает внимание, что в Повести временных лет упоминается Волхов, «озеро великое Нево» и «устье», а в новгородской летописи XIII века уже «Ладожьское» или «Водьское» озеро и Нева. «Не исключено, что в VIII веке, когда славяне и варяги познакомились с этим районом, будущая Нева была еще не рекой с разработанной дельтой, а широким протоком, устьем Ладоги», — указывает он[206].