Великий Сатанг

Рассчитался. Спустился в подвальчик. И обнаружил Эльмиру за угловым столиком с каким-то унылым типом. Причем на удивление знакомым. Откуда? В памяти всплыли разрозненные обрывки: приспущенный флаг на штаб-квартире Союзного Космофлота, детские лица в траурных рамках… Да, помню ту статью, помню… «Гада на виселицу!» — так она называлась… и тысячи писем помню в поддержку: да, мол, надо вешать… в общем, крепкий материал, хотя и не сенсация… и это самое лицо… нет! — тот хмырь не может сейчас так выглядеть, ему ж уже под полтинник. Скорее просто похож…

Поймав мой заинтересованный взгляд, мужичок дернулся и растаял, почище, чем Алек. Ну что ж, люблю предупредительных парней, не обременяющих меня лишними скандалами. Даже если это и вправду был всего лишь муж Эльмириной кузины…

Официант подскочил с меню, грянула музыка, сочный голос незабвенной Ози доверительно сообщил, что она, сильная женщина — тра-ля-ля! — ждет у окна своего мужчину, и в такт тягучей мелодии где-то глубоко под скатертью маленькая ладошка прикоснулась к моему колену, нагло устремляясь дальше, под шорты.

Я укоризненно посмотрел на владелицу шаловливых пальчиков. Лицо Лемуры выражало полнейшую незаинтересованность, и синеватый дымок тоненькой сигареты поднимался аккуратным столбиком, под стать обрабатываемому под столом предмету…

Отпуск начинал удаваться!

ГЛАВА 5

… И призри, и пощади, и огради, и не обидь малых мира сего, Господи, ибо благ и человеколюбив еси. Кому и спасти их, как не Тебе, многомилостивому? Не обрати гнева Своего на них, слабых, не виновных ни в чем перед Тобою, даже и в рождении своем, ибо не их была на то воля, но Твоя, более же ничья; обогрей их теплом любви Своей, коль скоро все они суть дети Твои, Ты же есть велик во благости, и благость Твоя безраздельна. Снизойди к ничтожеству их и даже в великом гневе сумей не повредить им, Господи?..

Рассказывает Катрин МАК-КЕЛЛИ. Сотрудник аппарата Звездного Дома. 23 года. Гражданка ДКГ

17 — 20 июля 2215 года по Галактическому исчислению

Я плачу только на кухне у мамы. Мама гладит меня по макушке и называет красавицей, куколкой, умничкой, а я сначала реву белуга белугой, а потом постепенно успокаиваюсь и только всхлипываю, прижавшись к теплому маминому плечу. Странно, да? Катенька Мак-Келли, мечта всех мужиков Галактики, — и вдруг плачет. Никто б не поверил. А на самом деле ничего странного. Ну да, не урод, сама знаю, а толку? Хотя завидуют мне по-страшному, и всегда завидовали, и подруг у меня никогда не было как раз поэтому. Не считая, конечно, Чалы и Эвелины. Но Чала, она мне скорее старшая сестра, да и сама писаная красавица, куда там мне до нее, а Эвелина — совсем особый случай. А так… просто ужас! Девчонки в школе терпеть меня не могли. Как же, самые крутые мальчики, кто с третьего класса, а некоторые даже со второго, срочно обзавелись песиками всяких пород, и эти песики все время хворали, так что мальчишки постоянно толклись в папиной приемной, чтобы хоть мельком повидаться со мной…

Да ну их, девчонок! Разве я виновата, что в семь лет стала «Мини-Мисс Галактикой»? И в шестнадцать, и в восемнадцать я тоже никак не надеялась получить корону. И вовсе ни с кем не спала, как болтали! Просто жюри решило так, и даже в газетах писали, что оно в тот раз было объективным. И папа тогда сказал, что газетам можно верить. А сама я никогда и не думала, что так уж красива. И никак не ожидала, что после второй, взрослой уже, короны меня невзлюбит, а после третьей люто возненавидит как раз та половина человечества, прелести которой я должна была олицетворять.

Ну и пусть шипят! Зато нас с мамой все это просто спасло, когда умер папа. Ветлечебницу, конечно, пришлось закрыть и продать: мама зверей всегда побаивалась, а мне вести дело было совсем не по силам. И жить бы было совсем не на что. Вы представляете: вечно замотанная уроками мама и я, молоденькая, совсем глупая девчонка. Да еще бабушка тогда была жива, хорошая, добрая, но совсем уже старенькая…

И как бы мы выжили, если бы не я?

Я долго думала, куда пойти работать, советовалась с мамой, пыталась даже сама разобраться в предложениях, а потом решилась — и вытянула наугад. И не ошиблась нисколечки! Конечно, модельный салон мадам Чалори Ранкочалария-Нечитайло — это не гигант вроде «Кардена» или «Ив Сен-Лорана», но к тем я бы и побоялась идти, а у мадам Чалори платили никак не меньше, и самая шикарная публика все чаще заказывала обновки именно там.

А главное — сама хозяйка! Разве могла я подумать, что грозная мадам Ранкочалария-Нечитайло, великая кутюрье, окажется просто Чалой, милой и доброй Чалой, умеющей все понять и всегда помочь? Обидно, что мы теперь так редко видимся, зато каждое воскресенье я звоню ей, и мы болтаем по полчаса, если не больше.