Великий секрет. Беседы по песням Кабира

Эго является единственным препятствием. И отбросить его – значит умереть, а это еще больнее, чем обычная смерть. Умирая, человек теряет только свое тело. Вскоре он получит другое, – это превращение не займет много времени; при этом «вы», ваш ум, абсолютно не повреждаются, не затрагиваются. На вашем «я» не остается ни царапины. Ваш ум, ваше эго остаются целыми и невредимыми. Разбивается только глиняный кувшин. Но это вам не так уж дорого стоит – вы просто получаете новый кувшин взамен старого. У вас будет молодое, сильное тело, которое сможет долго служить. Вы просто покидаете свой старый, полуразрушенный дом и поселяетесь в новом. «Вы» не теряете ничего. В момент смерти ваш ум, ваше эго, все ваши желания отправляются вместе с вами, и «вы» остаетесь незатронутыми. Смерть вообще ничего не отнимает от «вас».

Но, умерев в любви, вы потеряете свой ум, умерев в любви, вы потеряете свое эго. Ощущение «я» исчезнет, и некая пустота распространится по всему вашему существу. Глубокая, полнейшая тишина поглотит вас, и вы не сможете найти себя, даже если постараетесь. Конечно, вы будете видеть Возлюбленного, но сами будете потеряны. Вы сможете встретиться с Возлюбленным, но сами перестанете существовать. Возлюбленный будет здесь, но вас не будет. Вот почему Кабир говорит:

Когда был я, не было Бога.
Теперь Он есть, а меня нет.

Даже в обычной жизни человек обретает способность любить только тогда, когда ему удается потерять себя. Даже в своей повседневной жизни вы не способны любить, не способны выражать любовь – что тогда можно сказать о божественной любви? Божественная любовь очень далеко. Как сказал Кабир, «обитель любви далеко». Вы не способны даже к доступной вам любви, к любви, которая случается между людьми – между мужем и женой, между друзьями. Эта обычная, повседневная любовь находится очень близко, ее дом расположен по соседству, но все же вы не можете в него войти. Ваше эго мешает вам.

Вы спрашиваете: «Как мне капитулировать? Как мне сдаться?» Но я спрашиваю: «Как вы собираетесь наполнить свой кувшин, не нагибаясь?» Возможно, мучимый жаждой, вы стоите на берегу реки или даже в самом ее центре, и, хотя повсюду течет вода, она не способна подпрыгнуть и достичь ваших губ. Это вы испытываете жажду, а не река. Но вы стоите – несгибаемые в своем эго. Как же вы утолите жажду, если не нагнетесь и не наполните водой ладони? Вы должны наклониться. Вы должны опуститься до уровня реки, до поверхности воды.

Поток любви течет в каждом сердце. И каждый может напиться. Но как насчет того, чтобы наклониться? Неспособность нагнуться является реальным препятствием. За время тысячей жизней ваша спина закостенела, и теперь вы не можете наклониться. Вас разбил паралич. И каждый раз, когда встает вопрос о том, чтобы склониться, внутри вас возникают препятствия. Ваше эго говорит: «Я? Поклониться? Скорее, я умру!» Оно говорит вам, что лучше сломаться, чем склониться. Это тот урок, который вы усвоили, это тот совет, который был вам дан. Это яд, который был пущен вам в кровь. Как будто в этом есть что-то мужественное! Как будто в этом есть что-то героическое!

На самом деле, этот страх склониться, страх потерять собственное достоинство – признак труса. Почему смелый человек должен бояться склониться? Он при этом ничего не теряет. Когда налетает буря, большие деревья ломаются, а маленькие нагибаются. Когда буря заканчивается, большие деревья не могут заново подняться, но маленькие с легкостью выпрямляют свои стебли. Они владеют искусством уступать. Они знают, как быть смиренными. Массивные деревья, которые стояли прямо и сражались с бурей, потерпели поражение и сломались, они не смогли подняться.

Лао-цзы говорил, что нужно вести себя подобно маленьким растениям. Он говорил, что, когда налетает буря, нужно уступить. С кем вы собираетесь сражаться? Против кого вы боретесь? Позже вы поймете, что буря очищает вас, смывает прочь вашу грязь, и, как только она закончится, вы снова выпрямитесь – обновленные, свежие.

Не оставайтесь все время выпрямленными, учитесь нагибаться. Не будьте эгоистами, учитесь быть смиренными. Вертикальная, окостенелая поза – верный признак старости, в то время как способность гнуться и уступать – свойство детскости, новизны. Старик не способен наклоняться. Его кости затвердели и одеревенели. Ребенок же гибок, он с легкостью нагибается. Он часто падает, но тут же снова встает. Почему вы хотите быть старыми? Почему вы хотите парализовать свою внутреннюю жизнь? Почему не хотите быть, как маленькие дети? Когда человек влюбляется, он снова становится ребенком. Он снова учится смирению, он становится мягким. Тогда и страх, и паралич исчезают.

Знаете ли вы, что это за страх? Знаете ли вы, почему вы боитесь сдаваться? Все потому, что вы спрашиваете: «А что произойдет с моим достоинством, если я нагнусь, если я сдамся?»