Великий секрет. Беседы по песням Кабира

Стать самим собой – это очень редкое явление. Ваши крылья – это ваши крылья, нет никакой формулы, определяющей, какими именно они должны быть. Единственное назначение крыльев в том, чтобы они позволяли вам летать. Этого достаточно. Их форма, размер, вид, цвет – правильны, если они позволяют вам лететь. Это крылья, которые делают вас свободными. Они поднимут вас в небо. Загляните внутрь своего сознания и, если вы обнаружите там непроходимый лес, не пугайтесь. И не слушайте советов ума. Он посоветует вам подстричь ваш сад, сделать его чистым и аккуратным. Но аккуратный сад всегда превращается в тюрьму – для свободы нужны бескрайние джунгли. Свобода – это единство всех противоположностей, объединение всех противоположностей.

Никто не сможет правильно понять Кабира. Верующие в бесформенность бога скажут, что он разглагольствует о боге, говоря: «Истинная любовь не умирает никогда». Верующие в то, что бог обладает формой, воскликнут, что за преданный этот Кабир! – он никак не опровергает концепцию бесформенности. Каждый, кто будет пытаться понять Кабира интеллектуально, не сможет с ним согласиться. Но если вы постараетесь его постичь, отложив свой ум в сторону, то непременно увидите в нем великий свет.

Бесформенное заключено в формы,
А то, что имеет форму, – в бесформенное.
Поэтому зачем отклоняться?

Затем Кабир говорит:

Говорят: «Он вечно молод, он бессмертен!» —
Но невидимое остается невыраженным.

Кабир имеет в виду, что не нужно беспокоиться о том, что написано в писаниях. То, что есть, что существует, не может быть записано, не может быть выражено. Одни писания утверждают, что божественное бесформенно, другие – что оно обладает формой, но не позволяйте этим противоречиям вас запутать.

Говорят: «Он вечно молод, он бессмертен!»

Кабир говорит: «Не беспокойтесь, не заботьтесь о том, что кто-то когда-то сказал».

…но невидимое остается невыраженным.

Невозможно определить, что такое божественное. Почему? Все слова созданы интеллектом, и все они обладают определенным свойством: ни одно из них не способно описать что-то целиком. Это особенность любого слова. Если вы говорите, что божественное – это добродетель, то отвергаете недобродетель. С помощью слов можно говорить только о частях. Если, придя в магазин, вы скажете продавцу: «Дайте мне это и не давайте мне этого», тогда как вам удастся договориться? Сказав одновременно и «да», и «нет», вы ничего не добьетесь.

Жизнь функционирует с помощью незавершенных слов, так как жизнь, которую вы знаете, сама по себе не завершена. Она является созданием человека, и, чтобы в ней двигаться, необходима система слов. И, естественно, эта система, эти слова не должны быть двусмысленными, иначе как бы вы управляли своей жизнью? Повсюду царили бы анархия и путаница. Слова должны быть достаточно ясными и однозначными, чтобы тот, кто их слышит, мог понять вас правильно.

В жизни нам приходится принять много не-истин. Когда вы родились, у вас не было имени. Затем вам дали имя, ярлык. Это фальшивый ярлык. Вас знают как Раму, как Кришну или как Рахима – это зависит от того, как назвала вас ваша семья. Никто не рождается с именем, каждый рождается безымянным. Но, родившись, вы не можете оставаться без имени. К вам придет почтальон и спросит: «Где этот безымянный человек?» Если бы только у одного человека не было имени, тогда не возникло бы никаких проблем. Этого человека знали бы как анаам, безымянный. Но если бы каждый был анаам, было бы очень сложно найти нужного человека.

Однажды, разыскивая преступника, полицейские прознали о том, что он был знаком Мулле Насреддину. Один полицейский пришел к Насреддину и сказал:

– Мы слышали, что ты хорошо знаешь этого человека.

– Хорошо? – воскликнул Насреддин. – Я даже себя не знаю хорошо.

– Я пришел сюда не обсуждать метафизические вопросы, – сказал полицейский. – Мне просто нужно знать, этот человек худой или толстый?

Насреддин на какое-то время задумался и промолвил:

– Можно сказать, что он и худой, и толстый. Он ни тот, ни другой. Он средний.

– Ладно, забудем об этом, – сказал полицейский. – Он высокий или низкий?

– Не путай меня, – ответил Насреддин, – он среднего роста.

– Есть ли у него особые приметы, отличающие его от других?

– Он в точности такой же, как и любой другой человек, – сказал Насреддин. – У него два глаза, нос, уши. Все это у него есть. Он не представляет собой ничего особенного.

– Дело принимает непростой оборот, – сказал полицейский и стал задавать вопросы поконкретней. – Есть ли у него усы?

– Да, ведь он мужчина – почему бы ему не иметь усов?

– Какие у него усы?

– Откуда мне знать? – ответил Насреддин. – Он их все время сбривает.