Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII

Обычно лейтенант делил людей на «балбесов» и «болванов», считая первых тупицами, а вторых — наивными. Никто никогда не обижался, если он навешивал ярлык «балбеса», и млели от удовольствия, если удостаивались звания «болвана». Но «идиоты»… Стало ясно, настолько тошно сейчас ему самому, и насколько болезненно он воспринимает в этот миг любую мелочь.

— Это приказ, и он не обсуждается, — дрожащим от волнения, хриплым, будто сорванным голосом, продолжил Логанд. — Нужно много людей, чтобы охватить такую территорию. Собирают всех. Задача… — голос лейтенанта сорвался. — Задача — убивать любого взрослого человека, который вам попадётся. Детей не трогать.

Да, это была плата, которую город должен был принести своим освободителям. В том, что карательная операция была обязательным условием, поставленным королями банд, не было ни малейших сомнений. Магистрат никогда не решился бы на такую чудовищную и бессмысленную на первый взгляд жестокость. Впрочем, вероятно, некий страшный смысл в этом всё-таки был. Это было уже не просто возмездие — это было назидание. Это была демонстрация того, что случается с желающими перекроить мир под себя, и, главное, что случается с теми, кто возьмётся поддерживать этих безумцев.

Гвардейцы стояли, не зная, что сказать и что сделать. Линд лихорадочно соображал — нельзя ли придумать какую-нибудь причину, чтобы избежать предстоящей экзекуции. У него было ощущение, что его кишки, оборвавшись, повисли в животе, до боли натянув ту единственную ниточку, которой они продолжали крепиться к горлу. Подкатила тошнота, и вновь угрожающе заурчал живот.

— Дожили… — рискнул подать голос Папаша. — Были стражами, стали убийцами…

Логанд вскинул голову, но не накричал, да и вообще смолчал. Но в лице его стояла такая боль, что Линду впервые в жизни стало по-настоящему жаль этого человека. Лейтенант всегда был с каким-то надломом внутри, но обычно он довольно умело скрывал его под наносной бесшабашностью и циничной насмешливостью. Но сейчас у него, кажется, не было на это сил.

И Папаша смущённо закашлялся и отвёл глаза с явным раскаянием. А Линд понял, что ему не нужны никакие отговорки. Он пойдёт туда и сделает что должно, чтобы снять хотя бы толику страшного бремени, висевшего на Логанде.

***

Подступал ранний зимний вечер. Вновь мягко кружили в сером небе редкие крупные хлопья. Линд никогда прежде не бывал на этом кладбище, и сейчас поражался тому, какое оно огромное. Сейчас он старался думать о чём угодно, но только не о предстоящей зачистке, а потому вглядывался в истёртые временем могильные камни, вырезанные в виде рога, пытаясь прочесть имена давно истлевших под ними людей.

Эта часть кладбища была, пожалуй, одной из самых древних, и тут почти не было свежих могил. Впереди была главная часть этого величественного некрополя — там, где находились мавзолеи, склепы и гробницы богатых и знатных граждан Кидуи. Именно там сейчас находились Призраки, пытаясь спрятаться от неизбежного. Где-то там, вероятно, пребывал и король Челдон.

Логанд был прав — сюда стянули всю городскую стражу. Кое-где были заметны и отряды легионеров. Линд не сомневался, что всё кладбище сейчас окружено. Несколько тысяч человек ждали лишь сигнала.

Всё дальнейшее Линд Ворлад помнил лишь какими-то мутными урывками. Он помнил, как они шли частой цепью, держа наготове пики и другое оружие. Через каждые два-три человека бойцы держали зажжённые факелы, поскольку довольно быстро темнело. Это была фантасмагорическая картина — молчаливые тени, бредущие сквозь ряды могил и вьющийся в свете факелов снег… Словно уже наступила Последняя Битва, и поднятые волей Белого Арионна души брели туда, где закончится судьба всего сущего.

Вскоре раздались первые крики. Какие-то люди выскакивали из-за могильных камней. Некоторые с отчаянием бросались на солдат, то ли надеясь прорваться из окружения, то ли желая подороже продать жизнь. Но большинство в ужасе убегали вглубь, ища покровительства у древних гробниц. Ища, но не находя его…

В тот вечер Линд впервые познал убийство. Он ощутил ту неподатливую упругость, с какой остриё пики входит в живую плоть, почувствовал, как по древку передаётся глухой удар металла о кость, как тяжелеет передняя часть оружия, когда пронзённая жертва валится на землю. Он убивал, и убивал, в основном, безоружных. Среди них, кажется, были и женщины — в темноте трудно было разглядеть что-то кроме неясных очертаний фигуры.

Линд постарался отрешиться от происходящего, потушить все чувства и эмоции. Он просто колол — и всё. Колол, потому что такова была его работа. А за этими уколами не следовало больше ничего. Впрочем, можно было взглянуть на всё иначе. Укол — и одной тенью на земле становилось меньше. А мир без теней — это же более светлый мир, разве нет?..

Глава 25. Дружба

Брум вновь ехал в Тавер, и его снова сопровождала Динди с дочкой. В последнее время они зачастили в соседний город, приезжая туда по два-три раза в неделю. Причиной тому был северянин Шервард, с которым они познакомились в таверне на рыночной площади.