Великий Шу

Как ни старался Денель казаться равнодушным, его возбуждение выдал легкий румянец на щеках. Юрек знал причину этого румянца.

— Меняю,— слишком уж спокойно огласил Денель.

— Сколько карт? Три? Четыре? — Юрек полностью овладел собой и разыгрывал эту «пульку», как и многие предыдущие, с бесшабашной, бесцеремонной развязностью.

— Две,— бросил Денель как отрезал.

Себе Юрек тоже прикупил две карты. По дворовой еще привычке одну купленную карту он положил наверх, вторую — вниз и осторожно, одним глазком взглянул на нее. Это была девятка пик. Он положил карты перед собой и с интересом стал наблюдать за Денелем, тоже по одной открывавшим купленные карты. Сначала Граф побледнел, затем пошел какими-то пятнами и вновь побелел. Глядя остекленевшими глазами куда-то поверх Юрека, он левой рукой подвинул лежащие перед ним деньги в центр стола и хрипло выдавил из себя:

— На все!

Юрек, продолжая дурачиться, тут же подхватил:

— Конечно! Правильно! Чего часами мучиться?! Раз-два, трах-бах, одна «пулька», и все станет ясно, кто пойдет побираться. Я вас вскрою.

Денель аккуратно выложил на стол четырех тузов.

Малыш залился счастливым смехом:

— Шу, ты только посмотри! Как будто кто-то нарочно подмешал: тузовое «каре» против покера!

С обожанием глядя на Великого Шу, Малыш веером бросил на стол свои карты: девятку пик, десятку пик, валета пик, даму пик и короля червей. Но он еще этого не видел. В эйфории он даже не заметил, что взгляд Великого Шу, впервые при нем надевшего очки, из добродушного стал холодным и серьезным. Лишь голос Графа вернул его на землю:.

— Ты, мой мальчик, дальтоник.

Все еще смеясь, Юрек посмотрел на него, а потом на свои карты. В уложенном им самим несколько часов назад пиковом покере торчал неизвестно откуда взявшийся червовый король.

Денель открыл свою пятую карту:

— Пиковый король у меня.

Юрек переводил взгляд со своих карт на карты Денеля и ничего не понимал, но в горле уже начинали зарождаться булькающие звуки, которые потом сольются в глухой стон отчаяния. Тщательно, во всех деталях подготовленный финт не прошел. Каким-то образом перескочила одна карта, то ли во время сдачи, то ли еще раньше, когда он складывал четырех тузов Денелю и покер себе. Юрек умоляюще посмотрел на Великого Шу, но вид у того был отстраненный и неприступный.

— Как же так?..— пролепетал Юрек.— Что же это такое, Шу?!

Шу поправил очки, в которых он окончательно стал похож на профессора, преподающего в университете римское право, и зло сказал:

— Это покер. Понял теперь? Если не понял, то проваливай в свой Лютынь, сиди там всю жизнь, как мышь, и не высовывайся.

— Шу-у-у!..— завыл Малыш. Из него градом брызнули слезы, но он их не замечал. Казалось, сотрясавшие его рыдания отняли остатки сил. Едва не зацепив ножки падающего стула, он последним, слабым рывком устремился к предусмотрительно открытой кем-то двери.

Коридор поплыл перед глазами. Шатаясь, Юрек прислонился к стене. Он часто раскрывал рот, стараясь глотнуть хоть немного воздуха, как выброшенная на берег рыба. К нему подошел мужчина в бежевой униформе:

— Вам плохо? Врача, может быть?

Малыш покрутил головой.

В гостиничном халдее проснулась профессиональная подозрительность:

— А вы, извините, из нашей гостиницы? Проживаете?

Юрек покачал головой еще раз.

— В таком случае попрошу, пожалуйста, пройти! — Он решительно нажал кнопку вызова лифта. В холле бдительный представитель обслуживающего персонала проводил его до самых входных дверей.

Улица была залита ярким летним солнцем. Его отвратительный резкий свет больно резал глаза. Внутри иголкой сидела опустошающая боль, но анализ своей ошибки и всяческие самокопания он оставлял на потом. Сейчас же в нем вдруг забродило неясное ощущение, что он обязательно должен что-то вспомнить и только это позволит спастись и не сойти с ума.

Оглушительный визг тормозов окончательно вернул его к действительности. Малыш поднял голову и в нескольких метрах от себя увидел отчаянно сопротивлявшийся асфальту корпус автомобиля. Он сгруппировался для совершенно уже безнадежного прыжка и тут же почувствовал удар.

***

Как только Юрек выбежал из номера, Денель стал упаковывать деньги. Сначала — пачки Юрека, потом — свои. Некоторые из них все же оказались «куклами», но этого Малыш увидеть уже не мог.

— Теперь щенка долго к столу не потянет,— дернул уголками губ Граф.

Шу промолчал и с рюмкой коньяка в руке подошел к окну. Его вновь охватило чувство неуверенности и беспокойства. Ведь могло случиться и так, что Юрек не понял бы урока, Шу сделал для него все — большего он сделать не мог. Но сделал ли он из него настоящего Шу?