Великий Сибирский Ледяной поход

Город Верхоленск (тысячи две жителей) был после короткого боя занят нашим авангардом, но здесь мы понесли потери: было трое убитых и несколько раненых. В городе к нам присоединились два юнкера Иркутского военного училища, спасшиеся из Иркутска и пришедшие сюда в штатском платье. Они рассказали нам об иркутской трагедии и о том, что навстречу нам идет от Иркутска сильный отряд красных под командой Каландарашвили. Встреча с этим отрядом была для нас нежелательной, так как патронов у нас было все же мало, а бойцов еще меньше, поскольку половина людей были больны тифом или же были ранены, и в бой мы могли выставить всего лишь четверть состава, человек 200–300. Но другого пути не было, и, надеясь на то, что нам удастся проскочить на дорогу к Байкалу, мы пошли на юг.

Пройдя верст 100, мы обнаружили, что село Бирюльки, лежавшее на нашем пути, занято красными. Предполагая, что перед нами небольшой отряд красных, мы повели наступление на село, но наступление сразу же захлебнулось из-за сильного огня противника. Стало ясно, что мы встретились с главными силами отряда Каландарашвили. Запас патронов у нас был на исходе, а красные перешли в наступление, и если бы не наши казаки, то здесь бы и был конец нашему походу. Мы отступили от села, и, на наше счастье, красные нас почему-то не преследовали.

В недалеком бурятском улусе мы узнали от одного охотника, что от деревни Шевыкан, вблизи этого улуса, есть охотничья тропа на реку Чанчер, по которой идет зимний путь от реки Лены к Байкалу, переваливающий затем через Байкальские горы и по льду озера доходящий до заимки (верст 80–90) на полуострове Святой Нос, а затем через Баргузинский залив (верст 30) – в село Усть-Баргузин, откуда шел тракт на город Читу через городок Баргузин. В деревне Шевыкан (несколько хат) нам пришлось бросить все имущество, забрав с собою лишь самое необходимое и провиант. Оставили мы здесь всех безнадежно больных и очень тяжело раненных, так же как и не желавших идти дальше. У саней были сняты отводы, а раненые и больные были привязаны к ним веревками. Приготовившись таким образом к походу, мы тронулись в горы по узкой горной реке. Внизу был лед, а поверх него бежала сантиметров на 10 вода. Стоял мороз градусов в 20, валенки и унты, полозья саней и копыта коней покрывались льдом, который приходилось отбивать. Почти двухдневный переход до озера Тулон был кошмарным. Потом был такой же тяжелый 80-верстный переход без пути по плоскогорью, и мы вышли на зимний путь к Байкалу и через несколько дней дошли до озера. Было начало марта месяца 1920 года, и зима уже сдавала. Мы отдохнули день в тунгусском улусе, приготовили мостки для перехода возможных трещин по льду озера и тронулись в путь. К вечеру мы подошли к селу Усть-Баргузин и были из села обстреляны, но, как только мы развернулись в боевой порядок, обстрел прекратился. В селе не оказалось ни красных, ни местных жителей, и все указывало на поспешность оставления его.

Утром мы выступили на Баргузин (верст 30). Не доходя верст десяти до города, красные преградили нам дорогу при входе в ущелье, но были обойдены казаками и бежали, оставив город. В этом небольшом городке (тысячи полторы жителей) мы узнали, что с юга, по тракту от Верхнеудинска, шел на нас большой отряд красных (верст 300), и потому наш путь туда перерезан. Не могли мы идти и по старому Читинскому тракту, по которому ушли разбитые нами красные. Они усилились там местными отрядами, а мы, не имея патронов, не могли принять боя. Положение становилось как будто безнадежным, но опять-таки нас выручил случай. Нашелся проводник, который рассказал нам о возможности зимнего похода через глухую ненаселенную местность по руслам замерзших горных рек с текущей поверх льда водой, через перевалы гор, покрытых тайгой, и по плоскогорьям на равнину перед Читой и на Витимский тракт, шедший в Читу.

Пройдя верст 40 по дороге к реке Ина, наша колонна поднялась по ряду горных рек на Баргузинский хребет и, перевалив его, спустилась на реку Витим. Этот трехдневный переход был очень тяжелым, так как путь шел по льду и камням замерзших горных рек, стоял мороз в 25–30 градусов и вокруг не было никакого жилья. Питались мы во время этого перехода осетриной, набранной на рыбных складах города Баргузина. Дойдя до реки Витим, мы оказались на плоскогорье и здесь встретили первый за три дня похода бурятский улус. Спустившись по реке, мы через сутки достигли приисковой резиденции, где узнали, что наш дальнейший путь по реке Витим и по тракту уже перерезан большим красным партизанским отрядом. Опять пришлось идти целиной, на этот раз степной, но снег был, к счастью, мелкий. Через четыре дня мы дошли до Яблонового хребта, спустились с него в Читинскую долину, где уже наступила весна, и 14 марта, по воде и грязи, дотащились до Читы и присоединились там к армии, для которой наше прибытие туда было полной неожиданностью.

* * *