Великий Сибирский Ледяной поход

Генерал Войцеховский, распоряжавшийся в районе Минина, не успел, по-видимому, пройти со своим штабом и штабом Уфимской группы генерала Бангерского через Дрокино и к ночи на 7 января достиг села Есаулова, пробившись туда под прикрытием 3-го Барнаульского и 11-го Оренбургского казачьих полков.

Левая колонна 2-й армии – группа генерала Вержбицкого – вечером 5 января под давлением красных оставила Зеледеево и обошла Красноярск с севера, пробившись через красные заслоны. В этой группе находилась Воткинская дивизия, которая сохранила все свои пушки. Воткинцы при подходе к Красноярску выслали разведку в самый город. Отправился для выяснения обстановки начальник конной разведки 57-го Воткинского полка поручик Орел, который и побывал в разных местах города и в штабе красных. Его разведка помогла выбрать правильную дорогу мимо Красноярска. Сам он, послав донесение с переодетым всадником, присоединился к полку после прохода воткинцев за Красноярск.

Также небольшая группа генерала Сахарова, бывшего главнокомандующего, прошла севернее Красноярска в село Есаулово, выступив утром 7 января дальше по реке Есауловка, и достигла большого Сибирского тракта. В отряде генерала Сахарова насчитывалось немногим более тысячи людей.

Ко всем крупным отрядам, указанным выше, присоединилось много людей, не желавших попадать в руки красных и находивших в себе силы идти дальше на новые опасности и невзгоды. Но было не меньше, а скорее больше отказавшихся от дальнейшего движения, уходивших в Красноярск сдаваться или ждавших на месте своей участи. Чрезмерная усталость, отсутствие средств передвижения, потеря веры в возможность успеха в борьбе с красными и другие подобные причины заставляли павших духом людей сдавать свое оружие и оставаться на милость мстительного победителя.

Прорыв у Красноярска остатков 3-й армии

На квартиру начальника станции Минино, где генерал Молчанов собирал сведения о происходивших за день событиях и о путях возможного выхода из окружения, приехал генерал Круглевский. Было около 22–23 часов в ночь с 6 на 7 января. Генерал Круглевский подтвердил сведения, что 2-я армия прорвалась днем на север, сообщил, что красные обезоруживают отставших и добровольно оставшихся и что в деревне Минино командующий 3-й армией генерал Барышников собрал старших начальников на совещание. Генералы Молчанов и Круглевский отправились на совещание. Там очень обрадовались прибытию начальника Ижевской дивизии. Оказалось, что от 3-й армии вышло не много частей, но и среди пришедших идут колебания: идти ли дальше или сдаваться.

Агенты большевиков ведут усиленную агитацию среди измученных людей и уговаривают идти в Красноярск, где им будто бы ничто не угрожает. Сильное впечатление произвел чей-то доклад о том, что некоторая часть состава Волжской кавалерийской бригады отказывается идти дальше. Бригада пользовалась заслуженной боевой славой, и ее полки считались среди лучших и стойких в армии. Доклад этот, как потом оказалось, не вполне отвечал действительности. Выяснилось также, что, кроме поредевших частей Волжского корпуса, налицо есть только группа уральцев, собравшихся около генерала Круглевского в числе 400 человек, и ижевцы. Ижевцы составляли наиболее сильную и крепкую часть армии. Их осталось тоже немного – около 700 человек, половина – конный полк.

На совещании было решено пробиваться, притом не теряя времени, как только к деревне Минино подтянутся ижевцы. Генерал Молчанов вернулся на станцию и отдал приказ немедленно собираться. С собой не брали ни одной повозки – все должны были быть верхом или пешими. Путь был без дорог, между деревнями, которые заняты противником, окружившим нас со всех сторон. Предстояло пересекать овраги и прокладывать дорогу по сильно пересеченной местности.

В большой комнате квартиры начальника станции разыгрывалась тяжелая драма. Жена адъютанта, штабс-капитана Виктора К., лишь минувшим летом вышедшая замуж, полная, болезненная и в положении, не могла ехать верхом. Также и еще две женщины не согласились на этот способ передвижения. Их оставляли на попечение жены начальника станции, которая обещала им помочь при первой возможности выехать домой в Ижевск. Многие стали писать письма своим близким. У всех на душе было тяжело, некоторые плакали. И трудно было сказать, кто кого оплакивает – остающиеся уходящих в неизвестность или уходящие остающихся во враждебном окружении?

Были срочно стянуты эскадроны, бывшие в охранении. Двинулись на север и вошли в деревню Минино. Светлая ночь. На улицах и площадях толпы солдат. Масса саней, костры. Ярмарка, а не войсковой бивак. Многие уже решили дальше не идти. Идет агитация за сдачу. Появился корнет Хорошунов, уже без погон и без оружия. Прибыл он в полк во время его формирования, а с началом боевых действий исчез в тыл. Подошел к строю, когда прошла голова колонны, и агитировал за сдачу. Доложили командиру полка, и тот приказал его привести. Хорошунов немедленно скрылся.